Политика России в Центрально-Восточной Европе (первая треть ХХ века): геополитический аспект

Германская историография о политике Советской России (СССР) и Веймарской республики в ЦВЕ. Попытку показать трагические для Германии и немцев последствия решений Парижской мирной конференции предприняли видные консервативные историки М. Бем и К. Лоэш, под чьей редакцией вышел трехтомник «10 лет Версаля». Опубликованные в III томе этого издания статьи посвящены возникшим в результате подписания Версальского договора пограничным проблемам между Германией и ее соседями[92]. Авторы этого труда попытались проследить также мотивы политики западных держав в этом вопросе, рассматривая Францию в качестве главного адвоката польских интересов и отмечая сдерживающую роль Англии. Однако, по мнению В. Рекке, Франция добилась успехов в вопросе отторжения в пользу Польши немецких земель лишь благодаря поддержке президента США В. Вильсона, желавшего обеспечить себе голоса американских поляков на предстоящих президентских выборах[93].

Историография ФРГ касается проблемы новых границ Центральной Европы с несколько иных позиций. Работы историков консервативного направления позволили углубить оценку позиций германских и польских правящих кругов вокруг территориальных постановлений 1919–1923 гг. Исследованием советско-германских и германо-польских отношений этого периода занимались М. Брошат, Г. Роос, Х. Яблоновски, пытаясь свести спорные проблемы к борьбе национальностей и сожалея по поводу утраты «исконно германских земель на Востоке». Ученые обращали внимание на разногласия между западными державами относительно конфигурации ЦВЕ. По их мнению, во многом определяющую роль при решении спорных проблем играли США. Так, Яблоновски считал, что США пошли на компромисс с Англией в противовес Франции, поскольку якобы не имели конкретных интересов в Польше[94].

К. Швабе в своей объемной монографии раскрыл противоречия в самой американской делегации по территориальным проблемам между «инкуайри» (экспертами), с одной стороны, госдепартаментом и военными – с другой. На позицию последних по ряду внутри-и внешнеполитических причин перешел в марте 1919 г. В. Вильсон[95]. Историки указали на единство основных германских партий по вопросу сохранения Германии в прежних границах, обращая внимание на паллиативный план создания «восточного государства», которое объединило бы на федеративной основе часть немецких и польских земель. Х. Шульце полагал, что «революционная импотенция» чиновников сделала этот проект эпизодом[96].

Умеренно-консервативный историк Г. Вагнер писал о политике Германии в период советско-польской войны. Автор анализировал позицию рейхсвера, правительства, рейхстага, немецких партий, прессы в отношении Советской России и Польши; показал советско-германские военно-политические и экономические связи, контакты представителей Кёнигсберга и Москвы на границе с Восточной Пруссией, однако отрицал наличие союзных отношений с Кремлем[97]. Обильную информацию содержит книга либерального историка Х. Хёльтье о внешней политике Веймарской республики в ЦВЕ, позиции Польши и Советской России по территориальным проблемам[98]. Однако тезисы Хёльтье – стремление Германии к миру и одновременно необходимость ревизии ее восточных границ – не согласуются. «Пересмотреть» свои границы на востоке Веймарская республика могла только за счет Польши, а это непременно вело (и привело) к войне.

Важное место в историографии ФРГ 1950-1970-х годов заняло изучение Брестского и Рапалльского договоров. Консервативный историк Л. Циммерман писал, что после подписания Брестского мира и крушения надежд на мировую революцию В.И. Ленин «развил двухколейную внешнюю политику, приметы которой до сих пор сохраняются в советской дипломатии». Вместе с тем, по мнению ученого, Ленин «попытался вывести Советскую Россию из изоляции»[99]. На это указывал и либеральный историк В. Баумгарт, характеризуя роль Ленина, а также Г.В. Чичерина, А.А. Иоффе и других дипломатов в создании новой дипломатической службы и защите государственных интересов России[100]. По мнению консервативного историка Г. Рауха, Чичерин вел антибританскую политику, поскольку она помогала борьбе большевиков за руководящую роль в антиколониальном движении, революционному союзу с которым нарком придавал большое значение. Чичерин уделял внимание сотрудничеству с Германией, но не строил в этом отношении иллюзий[101].