Политика России в Центрально-Восточной Европе (первая треть ХХ века): геополитический аспект

Новые условия для исследования проблемы появились после окончания «холодной войны» и изменения геополитической ситуации в Европе, но на смену преодоленным фальсификациям пришли мифы довоенных лет. Наглядным подтверждением этому стали материалы конференции в Варшаве (1990 г.), посвященной советско-польской войне 1920 года. Так, В. Бальцерак оправдывал политику Польши в отношении Белоруссии, Литвы и Украины, обвиняя Советскую Россию в экспансионизме на востоке Центральной Европы. П. Мадайчик преувеличивал негативную роль Германии и Литвы для Польши во время советско-польской войны[123]. М.К. Каминьский[124]и С.М. Новиновский[125] аналогично оценили позицию Чехословакии в 1920 г. Вскоре польские историки ввели в оборот сугубо идеологический термин «польско-большевистская война», с помощью которого оправдывают политику включения Белоруссии и Литвы в состав Польши, объясняя планы Пилсудского историко-геополитическими и культурно-цивилизационными факторами. Так, Г. Лукомский[126] пишет о самообороне поляков Белоруссии и Литвы против агрессии большевиков, сотрудничавших с Германией. Однако, по мнению видных российских историков, советско-польская война «ни в коем случае не польско-большевистская, как это сейчас принято» считать в Польше[127].

Ряд польских историков анализируют внешнюю политику Польши с позиций относительного историзма. А. Чубиньский критикует восточную политику Пилсудского 1918–1922 гг., рассматривая становление границ Польши[128]. Важную и довольно полную информацию содержит IV том «Истории польской дипломатии»[129]. Правда, редактор этого тома П. Лоссовский в своей новой монографии скорректировал свои взгляды на проблему польско-литовских отношений, критически оценивает политику Литвы[130], но в целом – по сравнению с новым поколением польских историков – занимает относительно сдержанную позицию.

Сегодня мы наблюдаем «вторую волну» ревизии российской военно-политической истории. В частности, польские и отдельные российские историки односторонне пишут о региональных военных конфликтах в ЦВЕ в 1918–1939 гг. В 2011 г. вышли очерки Ю.З. Кантор и М. Волоса. Автор первой главы «Польско-большевистская война как фактор германо-российского сближения» Кантор отмечает: «Польская кампания как некий фон “латентного” зарождения нового союза (…) послереволюционной России и “постверсальской” Германии – сюжет, практически не изученный»[131]. Однако за последние 20 лет российские и польские историки издали немало посвященных войне 1920 г. монографий и статей, в которых пишут и о советско-германских отношениях в 1920 г., но об этих публикациях в очерке – ни слова[132]. В отличие от соавтора, польский ученый Волос ссылается на предшественников, включая российских историков, использует обширный научный аппарат для доказательства важных, хотя иногда спорных выводов.

Заслуживают внимания книги, выходящие за рамки исследования двусторонних отношений европейских держав. Место Российского государства в мировом и европейском геополитическом пространстве представила в своем полемическом труде Н.А. Нарочницкая. Она обращает внимание на то, что по геополитическим и военно-стратегическим соображениям Англия была заинтересована в такой европейской войне, где Германия и Россия были бы противниками, «взаимно избивая» друг друга[133]. В нашей работе использованы работы Э.А. Позднякова и К.В. Плешакова по геополитике, поскольку эти авторы используют геополитические дефиниции в историческом контексте. Б.А. Шмелев[134] считает, что для определения политики РФ в ЦВЕ необходимо изучать политику России в начале ХХ века.

В целом из историографического обзора следует, что существует потребность в дальнейшем изучении политики Российской империи, Советского Союза, Германии, Польши, Чехословакии и Литвы в ЦВЕ.

1.2. Методология исследования

Методологические основы данного исследования определялись принципом учета всех факторов политики России на ее западном направлении с позиций диалектики и историзма в контексте исследования геополитического императива и общей иерархии приоритетов внешней политики России, а также динамики развития международных отношений в ЦВЕ, обусловленной соперничеством великих держав за сферы влияния.