Читаем Политика у шимпанзе. Власть и секс у приматов полностью

В 1977 г. на экскурсию в Арнем приехала группа школьников средних классов, которые пару дней наблюдали за колонией шимпанзе. Когда я спросил, кто, по их мнению, является вожаком, двадцать один школьник сказал, что это Лёйт, три указали на Никки, а два – на Йеруна. Дети ничего не знали о наших критериях доминирования, и я специально дал самцам новые имена, чтобы я со своими студентами мог обсуждать обезьян, не боясь оказать на детей какое-либо влияние. По мнению детей, Лёйт был доминирующим самцом, поскольку он был самоувереннее и демонстрировал себя более внушительно, чем два других, поскольку члены группы боялись его больше и поскольку, наконец, Лёйт был таким огромным. Судя по их описанию, Лёйт явно дорос до позиции альфа-самца. Подобно Йеруну до него, шерсть у него постоянно слегка стояла дыбом, так что он казался больше и сильнее. Он выглядел величественно.

Йерун (справа) игнорирует громкое уханье Никки

Но изменилось не только то, как Лёйт выглядел внешне и как он запугивал других. Он еще и стал проводить совершенно новую политику. (Слово «политика» используется здесь для обозначения устойчивого социального поведения, направленного на достижение некоей цели, независимо от того, определяется ли это поведение врожденными склонностями, опытом, соединенным с дальновидностью, либо обоими этими факторами. Например, шимпанзе-мать, которая защищает своего новорожденного младенца при любой угрозе или атаке, также проводит определенную политику – политику защиты своего потомства.) Вначале Лёйт при поддержке Никки следовал политике, которая привела к смещению Йеруна. Как только захват власти был осуществлен, социальная установка Лёйта поменялась. Казалось, что его новая политика направлена теперь на совершенно иную цель, а именно на стабилизацию его недавно завоеванного положения. Он изменил свою установку по отношению к взрослым самкам, к Йеруну и к Никки.

Новая установка Лёйта по отношению к самкам была совершенно ясной по его действиям, которые он проделывал всякий раз, когда происходила какая-нибудь серьезная ссора. Например, однажды стычка Мамы и Спин вышла из под контроля, превратившись в драку с укусами. К схватившимся самкам поспешили многие обезьяны, чтобы присоединиться к потасовке. Огромный клубок дерущихся и орущих обезьян катался по песку, пока Лёйт не прыгнул в него и буквально не разорвал его на части. Он не выбирал, чью сторону занять, в отличие от остальных; напротив, любой, кто продолжал драться, получал от него затрещину. Раньше я никогда не видел, чтобы он действовал столь внушительно. Данный инцидент произошел в сентябре 1976 г., т. е. спустя всего лишь несколько недель после того как он стал вожаком. В других случаях он останавливал серьезные конфликты, применяя не столь жесткие методы. Когда Мама и Пёйст сцепились в драке, он просунул между ними руки и просто растащил двух крупных самок. Затем он постоял между ними, пока они не прекратили орать.

Помимо таких беспристрастных вмешательств, Лёйт совершал также и акции, в ходе которых занимал ту или иную сторону. Но и в этом случае его политика изменилась. Вместо того чтобы выступать в качестве сторонника победителя, он теперь стал сторонником проигравшего. Термин «сторонник проигравшего» используется для обозначения любой третьей стороны, которая вмешивается в конфликт, вставая на сторону того участника, который без такого вмешательства оказался бы проигравшим; например, если Никки атаковал Амбер, Лёйт вмешивался, чтобы помочь Амбер прогнать Никки. Без помощи Лёйта Амбер никогда не смогла бы отбить Никки. Если бы вмешательства Лёйта были совершенно случайными, он поддерживал бы проигравших примерно в 50 % случаев, а в других 50 % – победителей. В действительности же после получения власти Лёйт начал демонстрировать солидарность с более слабой стороной. До этого он поддерживал проигравших в 35 % случаев, но после его возвышения этот показатель увеличился до 69 %. Контраст между двумя этими цифрами отражает драматические изменения в позиции Лёйта. Годом позже поддержка Лёйтом проигравших увеличилась еще больше – до 87 %.

Перейти на страницу:

Все книги серии Политическая теория

Свобода слуг
Свобода слуг

В книге знаменитого итальянского политического философа, профессора Принстонского университета (США) Маурицио Вироли выдвигается и обсуждается идея, что Италия – страна свободных политических институтов – стала страной сервильных придворных с Сильвио Берлускони в качестве своего государя. Отталкиваясь от классической республиканской концепции свободы, Вироли показывает, что народ может быть несвободным, даже если его не угнетают. Это состояние несвободы возникает вследствие подчинения произвольной или огромной власти людей вроде Берлускони. Автор утверждает, что даже если власть людей подобного типа установлена легитимно и за народом сохраняются его базовые права, простое существование такой власти делает тех, кто подчиняется ей, несвободными. Большинство итальянцев, подражающих своим элитам, лишены минимальных моральных качеств свободного народа – уважения к Конституции, готовности соблюдать законы и исполнять гражданский долг. Вместо этого они выказывают такие черты, как сервильность, лесть, слепая преданность сильным, склонность лгать и т. д.Книга представляет интерес для социологов, политологов, историков, философов, а также широкого круга читателей.

Маурицио Вироли

Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах
Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

В монографии проанализирован и систематизирован опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах, начавшегося в середине XX в. и ставшего к настоящему времени одной из наиболее развитых отраслей социологии власти. В ней представлены традиции в объяснении распределения власти на уровне города; когнитивные модели, использовавшиеся в эмпирических исследованиях власти, их методологические, теоретические и концептуальные основания; полемика между соперничающими школами в изучении власти; основные результаты исследований и их импликации; специфика и проблемы использования моделей исследования власти в иных социальных и политических контекстах; эвристический потенциал современных моделей изучения власти и возможности их применения при исследовании политической власти в современном российском обществе.Книга рассчитана на специалистов в области политической науки и социологии, но может быть полезна всем, кто интересуется властью и способами ее изучения.

Валерий Георгиевич Ледяев

Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология