Читаем Политика у шимпанзе. Власть и секс у приматов полностью

Функция разделяющих вмешательств заключается, вероятно, не только в предупреждении формирования нежелательных коалиций, но и в проверке существующих. В конце концов, Никки не смог бы силой растащить двух других самцов. Он демонстрировал себя рядом с ними, а потом ждал, прекратят ли они общаться друг с другом. Однажды мы наблюдали, как он демонстрировал себя целый час, тогда как два других самца просто игнорировали его. Запрет Никки мог действовать только до тех пор, пока Йерун предпочитал добрые отношения с ним контакту с Лёйтом. Следовательно, каждым успешным вмешательством Никки подчеркивался закрытый характер наличной коалиции.

Контакты Йеруна и Лёйта происходили по несколько раз за день, и часто их зачинщиком выступал Йерун. Зачем ему это было нужно? Разве ему не проще было бы просто полностью избегать Лёйта? В конце концов, его отношения с Лёйтом и в другие времена не были особенно хорошими, а когда они вступали в контакт, им всегда, безо всяких исключений, мешал Никки. Мое объяснение в том, что так Йерун заставлял Никки чувствовать свою зависимость. Йерун открывал дверь для отношений с соперником Никки и готов был закрыть ее снова лишь тогда, когда его партнер успевал ощутить сквозняк. Возможно, поведение Йеруна служило Никки напоминанием, предупреждающим, что его позиция покоится лишь на решениях Йеруна.

<p>Коллективное лидерство</p>

Никки завоевал себе крепкое положение. Его «приветствовал» Йерун, Лёйт и все остальные члены группы, т. е. он стал формальным вожаком колонии. Но его статусу вожака кое-чего не хватало. Он сталкивался со значительным сопротивлением со стороны самок – они не выказывали большого желания считаться с ним. Он был непопулярен, и его авторитет не так-то легко принимался. Его «приветствовали», обыскивали, ему подчинялись, однако это не было чем-то само собой разумеющимся, в отличие от ситуации с двумя предыдущими вожаками. Его больше боялись, чем уважали.

Когда Лёйт стал вожаком, он также стал выступать в качестве сторонника проигравшего. Он получил поддержку самок и поднялся в их мнении настолько высоко, что они «приветствовали» его чаще, чем Йеруна. Ранее я уже объяснял эти моменты следующим: вожак получает помощь и уважение группы в обмен на поддержание порядка. То же самое произошло и после второго переворота, но на этот раз существенное отличие состояло в том, что эти качества были обнаружены не у вожака. Не Никки, а его партнер по коалиции, Йерун, защищал мир, а потому завоевал всеобщее уважение. Это удивило меня больше всего остального. До этого момента я думал, что эту роль, как и функцию формального доминирования, должна исполнять одна особь. Но если Йерун и Лёйт были вожаками-одиночками, то Никки делил свое лидерство с другой особью.

Миротворческие функции выполнялись Йеруном. Не считая тех многих случаев, когда он и Никки вмешивались в конфликты друг друга, Йерун был сторонником проигравших в 82 % случаев, а Никки – только в 22 % (по измерениям 1978–1979 гг.). Никки, несмотря на свое положение альфа-самца, оставался сторонником победителей. Первоначально, после восхождения Никки на вершину власти, Йерун настолько эффективно действовал против него, что Никки на самом деле нельзя было считать тем, кто контролирует ситуацию. Например, когда молодой вожак, вздыбив шерсть, готовился вмешаться или уже вмешался в конфликт двух самок, Йерун нередко сразу же нападал на него и отгонял, иногда при помощи двух этих самок. Вполне возможно, что сопротивление Йеруна миротворческим попыткам Никки мешало последнему получить полный контроль вплоть до 1979 г.

Типичная ситуация в треугольнике: Никки (в центре) обыскивает своего партнера, тогда как Лёйт сидит в одиночестве неподалеку

Лёйт не может противостоять совместным действиям Йеруна и Никки. Здесь он беспомощно бросается в них песком после того, как ему не дали обыскивать Маму и прогнали его

Никки – пример вожака, который регулярно подвергался нападению со стороны союзов самок. Но еще удивительнее было то, что Йерун подталкивал самок сопротивляться своему собственному партнеру по коалиции, хотя и с меньшей силой, чем ранее, так что длительность и острота этих инцидентов снизились. Другая сторона медали в том, что Йерун был самцом, обладавшим наибольшим политическим авторитетом среди самок. Они выступили против него во время лидерства Лёйта, однако после смещения последнего они вернулись в лагерь Йеруна; они поддерживали его еще более активно, чем Лёйта, а Никки вообще не поддерживали.

РИС 3. График уважения

Уважение членов группы с высоким рангом измеряется в том числе и частотой, с которой их «приветствуют». Этот график, составленный на основе нескольких тысяч наблюдений, показывает, как самки и их детеныши распределяли свое уважение между тремя главными самцами в 19741979 гг. Общее число «приветствий» в данный период приравнивается к 100 %. «Приветствия» между самими самцами не учитываются, хотя они и представляют собой критерий ранга альфа-самца: альфа-самец – тот, кого «приветствуют» все остальные взрослые самцы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Политическая теория

Свобода слуг
Свобода слуг

В книге знаменитого итальянского политического философа, профессора Принстонского университета (США) Маурицио Вироли выдвигается и обсуждается идея, что Италия – страна свободных политических институтов – стала страной сервильных придворных с Сильвио Берлускони в качестве своего государя. Отталкиваясь от классической республиканской концепции свободы, Вироли показывает, что народ может быть несвободным, даже если его не угнетают. Это состояние несвободы возникает вследствие подчинения произвольной или огромной власти людей вроде Берлускони. Автор утверждает, что даже если власть людей подобного типа установлена легитимно и за народом сохраняются его базовые права, простое существование такой власти делает тех, кто подчиняется ей, несвободными. Большинство итальянцев, подражающих своим элитам, лишены минимальных моральных качеств свободного народа – уважения к Конституции, готовности соблюдать законы и исполнять гражданский долг. Вместо этого они выказывают такие черты, как сервильность, лесть, слепая преданность сильным, склонность лгать и т. д.Книга представляет интерес для социологов, политологов, историков, философов, а также широкого круга читателей.

Маурицио Вироли

Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах
Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

В монографии проанализирован и систематизирован опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах, начавшегося в середине XX в. и ставшего к настоящему времени одной из наиболее развитых отраслей социологии власти. В ней представлены традиции в объяснении распределения власти на уровне города; когнитивные модели, использовавшиеся в эмпирических исследованиях власти, их методологические, теоретические и концептуальные основания; полемика между соперничающими школами в изучении власти; основные результаты исследований и их импликации; специфика и проблемы использования моделей исследования власти в иных социальных и политических контекстах; эвристический потенциал современных моделей изучения власти и возможности их применения при исследовании политической власти в современном российском обществе.Книга рассчитана на специалистов в области политической науки и социологии, но может быть полезна всем, кто интересуется властью и способами ее изучения.

Валерий Георгиевич Ледяев

Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология