Политики, предатели, пророки

Безусловно, странно было бы, если бы, выходя на официальную защиту в советское время, он выносил на нее антисоветские диссертации. Но если он, как он пишет, считал партийную идеологию «злобной публицистикой» — вряд ли было логично заниматься обличением американского империализма. И при желании получить степень — ее можно было бы получить за исследование чего-либо менее политизированного: древнерусских рукописей, культурного наследия индейцев чероки, хозяйственной жизни пореформенной России конца XIX века и тому подобного.

Упрекающим его в антипатриотичности, Яковлев и его защитники любили напоминать о своей службе в армии в годы Великой Отечественной войны — хотя как-то смутно встречается информация о том, что ранение, по которому его комиссовали, было из тех, которыми не гордятся и которые в бою лицом к лицу с врагом не получают.

С 1946 года он был на партийной работе. В 1953 — попал в аппарат ЦК КПСС после стажировки в Колумбийском университете и защиты первой диссертации, в 1960 году — и пробыл там до 1972 года. Продвигался и неплохо, и не очень удачно.

В 1965 году Брежнев назначил его заместителем заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС, вскоре освободилось место собственно заведующего — но Яковлев несколько лет, до своего изгнания из ЦК, проработал исполняющим обязанности заведующего — и все эти годы заведующим его не назначали. Что останавливало. Настораживало. До конца — не верили.

В 1972 году Яковлев опубликовал статью против рождающегося в литературе националистически-почвеннического течения: шла борьба между журналами «Октябрь» и «Новый мир». Статья была, в общем-то, абсолютно коммунистическая и интернационалистическая, да и просто правильная. Но, судя по всему, была написана в расчете на то, что это сдвинет с мертвой точки вопрос о его утверждении в должности. И в надежде на то, что вызовет внимание Михаила Суслова, который ее поддержит, а вслед за этим проведет утверждение уставшего от неопределенности Яковлева.

Но он не угадал. Суслов, похоже, и так ему не вполне доверявший — увидел там не коммунистическую принципиальность, а партийную должностную интригу — не поддержал, и напротив, одобрил увольнение и почетную ссылку Яковлева: направление на пост посла в Канаде.

Откуда неудавшегося идеолога вытащил уже Горбачев, который в 1983 году как член Политбюро и Секретарь ЦК посетил Канаду, сошелся с Яковлевым и уговорил Андропова вернуть того в Москву, но на академический, а не партийный пост. И став уже Генсеком — перевел того на работу в ЦК КПСС. На Горбачева, как человека в целом малограмотного, произвела впечатление определенная, свойственная Яковлеву многозначительность — и имитация глубокомысленности.

Статья Яковлева, как попытка укрепить свое положение путем организации внутрипартийного идеологического и литературного погрома — на самом деле была не первой. Он и раньше использовал этот прием. Едва став заместителем заведующего Отделом пропаганды в 1965 году, он уже в 1966 написал объемный донос в Политбюро на советских фантастов братьев Стругацких. Оформленный как докладная записка, посвященная, как утверждалась, неблагополучному положению дел в фантастике, она упрекала и ее, и издательство «Молодая Гвардия» в абсолютно нелепых вещах. Ее нужно публиковать отдельно и смеяться над ней отдельно — потому что авторы, на тот момент написавшие лишь наиболее прокоммунистические произведения и тогда не успевшие написать еще ничего, что позже стало рассматриваться как сомнительное и упадническое — обвинялись в безыдейности и всём, в чем может кондовое бюрократическое и ортодоксальное мышление упрекнуть преданного идее коммуниста.

Последовала погромная волна в фантастике, отчасти смягченная как раз работавшим с издательствами партийным аппаратом, понимавшим абсурдность обвинений Яковлева и, в конце концов, все пришло к упадку в советской фантастике в 1970-е годы. Как деталь — обыски проводились даже у культовой фигуры советской коммунистической фантастики: Ивана Ефремова.

Но своей непосредственной задачи Яковлев тогда добился — его позиции упрочились. А поскольку одно из его обвинений было направлено в адрес главного теоретического органа ЦК КПСС журнала «Коммунист», неоднократно перед этим публиковавшего статьи в поддержку произведений Стругацких, — Яковлев получил пост члена его редколлегии.

Яковлев оказался воодушевлен действенностью приема — и попытался повторить его и еще раз — в 1972 году. В этот раз интрига не удалась. Но методы — показательны.

Кстати, существует версия, что именно Яковлев подтолкнул Ельцина на выступление в октябре 1987 года. После которого тот утратил пост в Политбюро и пост Первого секретаря МГК КПСС и попал в опалу — а в итоге стал врагом КПСС и захватил власть в стране. Дело было не в том, что Яковлев конструировал такой ход событий. Он обеспечивал укрепление своих позиций и ослабление возможных конкурентов.