Постепенно на смену социальным отношениям, обусловленным кровным родством, приходят договорные отношения, характеризующиеся принятием участвующими в этих отношениях лицами определенных взаимных обязательств друг перед другом (прежде всего в сфере производства и распределения материальных благ). Основным предметом таких отношений являлась собственность, возникающая как результат человеческого труда по преобразованию природы.
Именно приложение труда к тем или иным предметам природы (земле с ее недрами, предметам животного и растительного мира и т. п.) создает разницу между общим и частным. Труд видоизменяет предметы природы, придает им качественно новые свойства. Но поскольку труд является несомненной собственностью трудящегося, то и сами видоизмененные предметы становятся частной собственностью того, кто затратил труд. Специализация общественно-полезного труда обусловливает усиление его эффективности и, как следствие, приводит к получению избыточного продукта, который можно накапливать и которым можно распоряжаться в соответствии с личными (корпоративными) интересами. Возникает и постепенно усиливается имущественное неравенство, а следовательно, и необходимость в специальных средствах принуждения. В этой связи следует признать в достаточной степени точным замечание Е. А. Суханова, согласно которому «право (и государство как особый аппарат принуждения к его соблюдению) возникает именно в связи с необходимостью охраны отношений собственности. Такая охрана, в сущности, составляет основное содержание правового регулирования экономических отношений, а право собственности, с данной точки зрения, становится ядром, центром всей правовой системы».37
Наиболее яркое выражение процесс дифференциации общественных отношений получил в ходе замены полигамных отношений моногамными; по сути, это означало возникновение супружеских связей (в их современном понимании). Запрет на кровосмешение близких сородичей (табу на инцест) имел двоякое значение. С одной стороны, род утрачивал свое значение в качестве замкнутой самодостаточной социальной структуры, а с другой – появлялась возможность установления новых общественных связей, формирования на их основе качественно отличных от существовавших ранее социальных форм: племен, союзов племен и т. д.38
Социальное расслоение означало усиление социального неравенства. В первую очередь это проявилось в порядке формирования управленческих структур и осуществления последними властных полномочий. Если в начальный период развития власть в равном соотношении принадлежала всем трудоспособным членам общины, а вождь осуществлял функции, связанные с оперативным руководством, не претендуя на какие-либо льготы, то впоследствии верховная власть утрачивает непосредственный характер и практически полностью переходит к представителям властных структур (вождям, старейшинам, шаманам и т. д.), которые перестают заниматься не связанным с управленческими функциями общественно-полезным трудом.
Именно на этом историческом этапе формируется институт вождества, т. е. «социальный организм, состоящий из группы общинных поселений, иерархически подчиненных центральному, наиболее крупному из них, в котором проживает правитель (вождь). Последний, опираясь на зачаточные органы власти, организует экономическую, ре-дистрибутивную, судебно-медиативную и религиозно-культовую деятельность общества».39
Таким образом, вождество предполагает переход к профессиональным формам реализации социальной власти, при этом сама власть приобретает характер профессионального делегированного полномочия.40Для того чтобы поддержать свою жизнедеятельность, властители начинают изымать (экспроприировать) в виде налогов часть общественного продукта, полученного рядовыми членами сообщества. В целях подавления возможного сопротивления создается специальный механизм принуждения, который, с одной стороны, необходим для обеспечения установленного порядка сбора налогов, а с другой – для защиты власти от недовольных ее решений. Властные полномочия уже не делегируются членами общества «лучшему из равных», а передаются по наследству. Публичная власть все больше отделяется от общества. Принятие управленческих решений перестает быть полномочием каждого члена общества и становится функцией специального аппарата власти.41