Политолог

– Понял вас с полуслова! – воскликнул он, заикаясь. Пытался догнать торопящуюся мысль, набросить на нее аркан, из которого та вырывалась. – Партия «Сталин» – моя давнишняя мечта. Понимаете, Мишель, языкознание – один из важнейших аспектов сталинизма, его квинтэссенция, мировоззренческий итог. Он перед смертью пытался преобразовать компартию авторитарного, марксистского типа в «партию лингвистов», о чем свидетельствует его бесподобная работа: «Вопросы языкознания». Стремился преобразовать гигантскую геополитическую империю Советов, основанную на военной силе, органах безопасности, танковых армиях, в «империю русского языка», которую бы соединяли творения Пушкина, Бунина и Лескова, – «великий, могучий и свободный русский язык», который, по словам Маяковского, станет учить негр в каком-нибудь Бантустане «только за то, что им разговаривал Ленин». Сталина умертвили не за «дело врачей», не за гонения на космополитов. Его умертвили те силы в КГБ, которые предпочитали косноязычие красноречию, убогий стиль газеты «Правда» восхитительным песнопениям Блока, Есенина, Ахматовой. – Верхарн был возбужден. К нему вернулось вдохновение, делавшее его гениальным.

Стрижайло восхищался его неудержимой фантазией, уносившей творца к вершинам прозрения. Верхарн, как и он, Стрижайло, был носителем творческих духов, вселившихся в него из сырого подвала, из темной подворотни, из унылого чулана, превративших его немощную плоть во вместилище могучих энергий. Здесь, в Гайд-парке, эти энергии сверкали в его глазах, делая их всевидящими очами. Маленькие пятна румянца, как пунцовые розочки, как следы поцелуев взасос, пламенели на бледных щеках.

– Мы создадим партию «Сталин», как воплощение сталинской мечты и прозрения. Во всех регионах России отыщем учительниц русской словесности, молодых милых женщин, нуждающихся, получающих мизерную зарплату, но исповедующих священный культ русского языка. Я дам каждой из них большие деньги. Пусть они сменят свои фамилии на фамилию Сталин. В каждом регионе, в каждой губернии и национальной республике появится свой Сталин. Маша Сталин. Катя Сталин. Сара Сталин. Фатима Сталин. Все они возглавят региональные отделения партии. Мы издадим великую, незаслуженно забытую работу вождя «Вопросы языкознания» как главную книгу партии. Как ее манифест, ее символ веры. Привлечем для ее иллюстрации лучших художников-авангардистов, с которыми вы, Мишель, водите знакомства. Называйте мне их сейчас поименно!..

Стрижайло был захвачен неудержимой фантазией Верхарна. Не завидовал, но восхищался. Верхарн был той же природы, что и он сам. Неизвестно, в каком подвале гнездились «духи творчества», что вселились в детскую душу Верхарна, но то, что обитавшие в них обоих «духи» были из одной преисподней, не вызывало сомнения.

– Я думаю, что эта великая языковедческая работа должна быть проиллюстрирована темой «русского мата», – импровизировал Стрижайло. – Ведь именно с криками «Ура!» и «Е… вашу мать!» наши пехотинцы штурмовали Рейхстаг. «О… можно!» – восторженно воскликнул Гагарин, взлетев в космос. Увидев взрыв атомной бомбы, академик Сахаров произнес: «Ни х… себе!» «Ах ты, б…!» – крикнул на Троцкого Сталин в сентябре 1926 года. «У… отсюда по-быстрому!» – таковы были слова Ленина, покидавшего с группой единомышленников партконференцию меньшевиков. «Вы у нас, б…, попляшете!» – крикнул с трибуны ООН Никита Хрущев. Недаром веселый матерщинник Косыгин, докладывая на партийном съезде о колоссальных успехах отечественной промышленности, якобы оговорившись, назвал пылесос «х…».

Я думаю, что картинки на эту тему могли бы нарисовать художники Тишков – непревзойденный певец влагалищ и прямой кишки; Сальников, чья великолепная экспозиция на тему «П… зеленая» обошла все экологические форумы мира. Люся Воронова сделала бы несколько оригинальных иллюстраций из цикла «Примитивистская б…». Ну а замечательные художники Анзельм и Совко, работающие на пару, могли бы натолкать в нашу книгу множество разнообразных х… В любом случае, Рой, молодые учительницы-славистки будут в восторге.

– Хорошо, – удовлетворенно произнес Верхарн, вышагивая под платанами Гайд-парка. – А теперь я поведаю вам тайну, которую никому не открывал прежде и обладателем которой я стал в пору, когда был на вершинах влияния и власти. Все спешили ко мне, кто с просьбой, кто с доносом, кто с информацией.

Стрижайло чутко внимал, предвкушая услышать факты, меняющие представления о новейшей русской истории. И не ошибся.