Читаем Политология. Курс лекций полностью

Поскольку многие критики советской системы во всех грехах обвиняют социализм, то следует отметить, что в СССР не было социализма в классическом смысле этого слова. Согласно учению Маркса[526] почву для социализма готовит буржуазный способ производства. Маркс указывал, что общество не может перескочить через естественные фазы своего развития, а такой естественной фазой является как раз капитализм. Именно в условиях капитализма формируется национальное государство, без которого буржуазный строй вообще не мыслим, бурно развиваются производительные силы, осуществляется принцип laisser-fairisme, т. е. принцип невмешательства в экономику государства, принцип частного предпринимательства. Как раз при капитализме человек освобождается от феодальных оков, получает возможность самореализации. Именно в буржуазном обществе право приобретает универсальный характер: все, начиная с высших руководителей и кончая рядовым гражданином, обязаны подчиняться принятым юридическим законам и нормам.

На определенной стадии своего развития буржуазные производственные отношения, с точки зрения Маркса, начинают тормозить развитие производительных сил. Растет социальная поляризация людей, богатые все больше богатеют, бедные все больше беднеют. Люди остро чувствуют неуверенность в завтрашнем дне, они больше отчуждаются друг от друга. Короче, обостряются все противоречия буржуазного строя. Он заменяется социалистическим строем. Причем, по Марксу, все позитивное буржуазного строя сохраняется и передается социализму. Иначе говоря, выражаясь по-гегелевски, происходит диалектическое отрицание капиталистического способа производства.

Не требует особых доказательств тот факт, что Российская империя не была готова к социализму. Империя и социализм не совместимы друг с другом. И когда говорят, что рухнул социализм, то это неправда. Рухнул не социализм. Подлинный социализм, которому принадлежит будущее, никогда не рухнет. Советская империя, которая, как и любая империя, была очень неустойчива, пала. И как только ее начали раскачивать, она тут же рухнула. Какой же тогда был строй в СССР? Одни его называют развитым социализмом, другие — азиатским способом производства, третьи — государственным социализмом. На взгляд автора, у нас был «имперский социализм» (это условное название). Благодаря этому «социализму» за короткий отрезок времени отсталая царская империя была превращена в могучую Советскую державу. В этом «социализме» положительных моментов было несравненно больше, чем отрицательных. Всем известны такие факты, как обеспеченность работой, бесплатная медицина, бесплатное образование, дешевый транспорт, личная безопасность и т. д., и т. п. Одним словом, «имперский социализм» в СССР давал человеку больше, чем развитой капитализм.

Однако в «имперском социализме» тоже, как в любой империи, доминировало политическое насилие. Даже выполнение чисто экономических задач предполагало обращение к политическим средствам воздействия на людей. Политическое насилие не может постоянно доминировать в обществе. Если оно приносит пользу на каком-то этапе исторического развитая, то на другом этапе оно становится опасным и вредным. Если, скажем, в эпоху Сталина политическое насилие было необходимо для быстрейшей индустриализации страны и вообще преодоления отсталости, то в последующие годы насилие стало тормозом развития СССР.

После развала СССР появилась современная Россия. Она не есть национальное государство в классическом смысле слова. На ее территории проживают разные народы со своими традициями и обычаями, со своими культурными ценностями, со своими конфессиями и т. д. Общая площадь нынешней России — больше 17 млн кв. км. Она остается империей. В ней пока доминирует политическое насилие, о чем свидетельствует не только война в Чечне, но и игнорирование правовых норм, неподчинение юридическим законам и принципам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Качели
Качели

Известный политолог Сергей Кургинян в своей новой книге рассматривает феномен так называемой «подковерной политики». Одновременно он разрабатывает аппарат, с помощью которого можно анализировать нетранспарентные («подковерные») политические процессы, и применяет этот аппарат к анализу текущих событий. Автор анализирует самые актуальные события новейшей российской политики. Отставки и назначения, аресты и высказывания, коммерческие проекты и политические эксцессы. При этом актуальность (кто-то скажет «сенсационность») анализируемых событий не заслоняет для него подлинный смысл происходящего. Сергей Кургинян не становится на чью-то сторону, не пытается кого-то демонизировать. Он выступает не как следователь или журналист, а как исследователь элиты. Аппарат теории элит, социология закрытых групп, миропроектная конкуренция, политическая культурология позволяют автору разобраться в происходящем, не опускаясь до «теории заговора» или «войны компроматов».

Сергей Ервандович Кургинян

Политика / Образование и наука