Политология. Курс лекций

Можно согласиться с утверждением авторов — исследователей федерализма, что он преследует по крайней мере пять основных целей: «примирение единства и разнообразия», защита от тирании центрального правительства, создание условий для участия населения в политическом процессе на нескольких уровнях власти, создание условий для повышения «эффективности правительства через региональную конкуренцию» и выступление в качестве формы или пути «к стимулированию новаторских идей в региональных правительствах»[12].

Разумеется, существуют и иные цели формирования федеративной системы в той или иной стране. Главная же из них — это всестороннее обеспечение процесса свободного развития различных наций и народностей, принципов плюрализма и демократизма, гарантия прав и свобод граждан. Именно с этих теоретических и политико-практических позиций и целей следует оценивать любой, в том числе российский, федерализм.

Другой пример, подтверждающий необходимость не только переосмысления старых, традиционных политических понятий и явлений, но и изучения новых институтов, относится к Конституционному Суду. В России, как известно, данный демократический институт возник совсем недавно. И, естественно, вопросы, касающиеся, в частности, места и роли Конституционного Суда в политической системе общества, характера его деятельности[13], соотношения его «чисто» юридической и политической активности, равно как и многие другие, вызывают порой ожесточенные споры и требуют своего скорейшего осмысления и разрешения.

Вопросы нередко ставятся так: может ли Конституционный Суд России участвовать в политической жизни страны вообще? Является ли он *чисто» юридическим или «чисто» политическим институтом? Ответ может быть следующий: не только может, но и должен. Об этом свидетельствует многолетняя деятельность конституционных судов Австрии, Германии, США (Верховный суд), Италии, Испании и других стран.

Что же касается природы и характера деятельности Конституционного Суда, то по всем признакам она является политико-юридической деятельностью. Из этого следует, что он должен рассматриваться не как чисто юридический либо чисто политический институт, а лишь как политико-юридический.

Юридический аспект деятельности Конституционного Суда проявляется прежде всего в том, что он имеет дело с конституционным правом и действует на его основе.

Что же касается политического аспекта, то на его существование указывают следующие факторы:

1) положение Конституционного Суда в системе других государственных органов. Вполне резонно считается, что Суд, как носитель одной из ветвей государственной власти — судебной, не может не быть политическим институтом, поскольку государственная власть в любой стране — явление сугубо политическое. Речь, разумеется, не идет о судах, рассматривающих уголовные или гражданские дела;

2) политизированный характер полномочий Конституционного Суда при рассмотрении значительного числа спорных вопросов. В самом деле, можно ли с полной уверенностью сказать, например, что полномочия Конституционного Суда Италии при рассмотрении споров «о компетенции между различными властями государства» или полномочия Конституционного Суда Испании при разрешении споров «о разграничении полномочий между государством и региональными автономными объединениями либо между самими региональными автономными объединениями» являются неполитическими? Вряд ли. Опыт разрешения этих и других аналогичных им споров в западных странах показывает, что такого рода вопросы всегда решались и решаются не столько правовыми, сколько политико-правовыми средствами.

Это же в полной мере относится и к Конституционному Суду России, который, согласно Закону о Конституционном Суде, рассматривает дела о конституционности нормативных актов высших государственных органов России с точки зрения их соответствия установленному в Российской Федерации разделению властей и закрепленному Конституцией «разграничению компетенции между высшими органами государственной власти и управления» России (п. 2 ст. 58). Или когда он дает заключения о соответствии Конституции России «действий и решений» Президента, а «также прочих высших должностных лиц», если согласно Конституции «неконституционность их действий и решений служит основанием для их отрешения от должности или приведения в действие иного специального механизма их ответственности» (п. 1 ст. 74);

3) политический характер большинства предметов спора, с которыми имеет дело во многих странах Конституционный Суд, а также политический характер целей, которые ставятся перед ним.