Политология (проблемы теории)

Субъектом отчужденного институционального полагания является, прежде всего, государство. Поэтому политическое осмысление связано с соотношением субъекта политической культуры с государством.

В эпистемологическом (познавательном) аспекте политическая культура выступает как деятельность в публичном пространстве по упорядочиванию смыслов и поддержанию смыслового универсума. Происходит конструирование политического мира, пределы которого и структура заданы взаимодействующими акторами. Различие политических субъектов порождает неодинаковое осмысление ими публичного пространства, разное или противоположное определение пределов политических институций.

Политическая история, таким образом, выступает как борьба по переструктурированию политического мира — переопределению того, что и как позволено политическим субъектам, включая государство.

Соотнесенность той или иной части реальности с государственной властью может быть практической. С помощью своей практической деятельности политический субъект может способствовать укреплению государства, а может и наоборот, стремиться изменить существующую государственную власть или таким образом воздействовать на нее, чтобы она удовлетворяла его потребности. Как правило, такое практическое отношение к политической власти проявляется в политической сфере. Это — государственная служба, выборы, политические забастовки, демонстрации поддержки или протеста, работа в какой-либо общественной организации, партийная деятельность и т. п. Но воздействие на власть не ограничивается только собственно политической деятельностью. Практическое отношение к ней может проявляться и в других областях деятельности, например, в трудовой. В мобилизационных режимах осознание того, что личный труд укрепляет могущество государства — проявление именно политической культуры в экономической сфере. Как говорил В. В. Маяковский, «Радуюсь я — это мой труд вливается в труд моей республики». Но этот же труд может быть средством выражения и отрицательного отношения к данной политической власти — намеренный брак, саботаж.

В процессе познания действительности субъект политической культуры гносеологически (познавательно) соотносит ее с политической властью: насколько в реальности «узнается» политическое. Например, фраза: «При нынешнем правительстве дороги стали строить лучше» соотносит с политической властью строительство дорог и через последнее не только дает оценку первой, но и познает это первое в специфической форме — в проявлении государственной власти в неполитической сфере. Это связано со всеобщностью политических интересов, которые проявляются во всех сферах жизнедеятельности общества. А политическая сфера, где эти интересы имеют ярко выраженный характер и которая связана, прежде всего, с властью и ее использованием, необходимым образом не только не обособляется, но и вторгается в иные сферы с целью и там с помощью государственной власти регулировать в нужном направлении отношения, реализовывать интересы политически господствующего класса, слоя, группы.

Аксиологическое (ценностное) соотнесение осваиваемой реальности с государственной властью связано с тем, насколько ценна и ценна ли вообще рассматриваемая часть реальности для политической власти или существующей, или предполагаемой в будущем, а также насколько ценна сама эта власть. То есть здесь фиксируется ее место во всей системе ценностей субъекта и, особенно, политических ценностей.

Здесь порой бывает трудно уловить действительное отношение к власти и во внешне негативном поведении отделить политически демонстративное от озорства и проказы. Отсюда часто происходит смешение культурных рядов. Явлению, относящемуся к смеховой культуре, когда, как писал М. М. Бахтин, «смех направлен на самих смеющихся» и осмеивается все, включая власть и религиозные обряды, приписывается значение политико-культурное, где у смеха иные — обличительно-сатирические и уничижительные — функции по отношению к политической власти. Так, выходка пажа Копьева, который на пари дернул за накладную косу Павла I, или поступок графа Бутурлина, пытавшегося с компанией в трактире накормить щами бюст императора, конечно, не несли политической нагрузки и не выражали ценностного отношения к императорской власти, хотя подобное впечатление сложиться могло. Также и политические анекдоты — зачастую не говорят о положительном или отрицательном отношении к власти их рассказчика, хотя в авторитарных государствах за них могли строго карать.