Политология революции

Первым шагом к объединению левых было создание десятью революционными группами в 1995 году Объединенной социалистической партии (BSP). Затем стало возможно образование более широкой организации — Партии свободы и солидарности. Процесс объединения занял несколько лет. Показательно, что он проходил на фоне стихийного роста рабочего движения. Парадоксальное на первый взгляд сотрудничество неолибералов и исламистов в турецком правительстве после выборов 1996 года создало ситуацию, когда левые оказались единственной идеологической и политической альтернативой. Партия свободы и солидарности в условиях Турции стала не только носителем социалистических идей, но и наиболее последовательным защитником гражданских свобод и светских принципов. Это, по оценкам активистов партии, является одновременно ее силой и ее слабостью, поскольку большая часть их деятельности оказалась посвящена именно защите общедемократических свобод. В известном смысле эта партия бросила вызов всей традиционной для Турции политической культуре с ее авторитаризмом и клиентелизмом. Ее основатели стремились преодолеть традицию сектантства и экстремизма, характерную для турецких левых в 1970-е годы и отнюдь не преодоленную на протяжении 1980-х. В то время как левоцентристские партии, претендующие на роль местной социал-демократии, сдвигались вправо, превращаясь в безликие группировки, обслуживающие оппортунистических лидеров, левые смогли объединиться, противопоставив себя как господствующему в стране неолиберализму, так и политическому исламу. Однако давние традиции сектантства скоро дали о себе знать. Начались расколы. Лишь с большим трудом партии удалось выжить.

В значительной мере то же самое могло быть сказано про Народно-демократическую партию в Индонезии, быстро набиравшую силу в конце 1990-х по мере того, как поднималась волна массового протеста против диктатуры Сухарто. Стремительная индустриализация страны создала условия для роста рабочего движения, формировавшегося одновременно с созревающей в обществе потребности в демократии. Однако падение режима, открыв перед левыми новые легальные возможности, поставило их и перед множеством острых стратегических и тактических вопросов, к решению которых они отнюдь не были готовы.

Бразильская Партия трудящихся

Бразильская Партия трудящихся (ПТ) долгое время считалась среди левых своеобразной «моделью» успешной организации. Она также относится к числу «поздних» и «политически неоднородных». Бразильский социолог Эмир Садер говорил даже о «преимуществе опоздавшего».[294] В отличие от популистской и сектантской «революционной левой», Партия Трудящихся сложилась как массовая рабочая организация, тесно связанная с профсоюзами и «новыми социальными движениями», Опорой партии стало мощное профобъединение Единый центр трудящихся (Central Unica dos Trabalhadores — CUT).

Для многих в Латинской Америке и даже в Европе ПТ стала своего рода «моделью», образцом нового типа политической организации, избегающей крайностей централизма, сочетающей революционную спонтанность с широкой демократической дискуссией.[295]

Бросается в глаза идеологическая неоднородность ПТ: тут и различные марксистские течения, и «теология освобождения», и социал-демократы. Крупнейшим бастионом партии является Сан-Паулу, самый индустриальный и модернизированный город страны с квалифицированными рабочими и постиндустриальными технологиями. В то же время ПТ добилась массовой поддержки в деревне, среди безземельных крестьян, живущих зачастую в условиях полуфеодальной системы.

На президентских выборах 17 декабря 1989 года кандидат ПТ профсоюзный лидер Луис Игнасио Лула да Сильва проиграл всего 5 % кандидату правых Фернандо Коллору. Успех ПТ на выборах 1989 года и крайне неудачное правление Коллора, сопровождавшееся скандалами и кончившееся его досрочной отставкой, вызвало у активистов партии почти уверенность, что Лула неизбежно станет следующим президентом Бразилии. В 1993 году по опросам общественного мнения он опережал своих предполагаемых соперников на 20 %. Однако левые существенно недооценили возможности бразильской буржуазии. Следующим президентом страны стал не Лула, а Фернандо Энрике Кардозо, бывший радикальный социолог.

Правящие круги страны вынуждены были выбрать самого «левого» кандидата, какого только могли найти. Марксистское прошлое Кардозо дезориентировало и значительную часть активистов ПТ, надеявшихся на сотрудничество с новой администрацией. К тому же в ПТ, как и в любой большой рабочей партии, вовлеченной в управление на местном уровне, сложилось влиятельное правое крыло, выступающее за «социал-демократизацию» бразильской левой. Часть парламентских лидеров левых после поражения на выборах 1994 года мечтала о сотрудничестве с новым «прогрессивным президентом». Однако этим иллюзиям не суждена была долгая жизнь. Став во главе страны, бывший радикальный социолог стал проводить жесткую неолиберальную политику.