Политология. Западная и Восточная традиции

Обратите внимание: сегодня те самые люди, которые проявляют полную неспособность к ратным подвигам и политической воле, необходимой для защиты государства от внешних врагов, в то же время проявляют поразительную агрессивную дерзость в нескончаемых внутренних разборках. Автор «Книги правителя области Шан» усмотрел своего рода обратно пропорциональную зависимость между настоящей воинской доблестью и повседневной агрессивностью и незаконопослушанием. Сильная власть получает законопослушных и доблестных подданных, слабая – агрессивных у себя дома и трусливых перед внешним противником. «Поэтому методы управления того, кто достигает владычества в Поднебесной, заключаются в том, чтобы народ страшился развязывать драки между общинами, но был храбр в сражениях с внешним врагом» [138].

Рискованное, но в то же время слишком правдоподобное предположение состоит в том, что обычные институты гражданского общества, от семьи до предприятия, вообще не в состоянии по-настоящему социализировать это новое поколение, укротить его отпущенные на волю стихии. Это будет под силу только государству, причем такому, которое сумеет организовать и сублимировать эти предельно высокие стихийные энергии, придав им форму напряженнейшего политико-административного и геополитического творчества. Или, как пишет наш автор, «если государство способно вызвать к жизни силы народа, но не в состоянии обуздать их, его называют "государством, атакующим самое себя" и оно обречено на гибель. Если же государство способно вызвать к жизни силы народа и в то же время может обуздать их, его называют "государством, атакующим врага" и оно непременно станет могущественным» [139].

Характерно, что в России времен становления централизованной государственности и борьбы с боярским своеволием появилась книга, идеи которой поразительно созвучны идеям Шан Яна, хотя авторов отделяет друг от друга двадцать веков. Речь идет о «Сказании о царе Константине» Ивана Пересветова – одного из главных идеологов российского самодержавия эпохи Ивана IV. В книге Пересветова доминирует та же забота об идейной консолидации государства, которую он рассчитывает обеспечить посредством союза государя с духовенством. На православном царе лежит основная забота о благочестии, без которого государство неминуемо разлагается. «Царю и великому князю, – пишет Пересветов, – уставити по монастырям и везде своею царскою смиренною грозою, брад и усов не брити, не торшити и сану своего ничем не вредити; крестное знамение на лице своем сполна воображати, каятися, говети по вся годы всякому человеку везде, исповедатися Господиев и отцем духовным от двоюнадесяти лет мужеска полу и женска. О том царю за весь мир крепко пещися паствы и войска своего, да не за всех станет ко ответу перед Вышним Царем»[140].

Таким образом, Пересветов близок скорее легистскому, чем собственно теократическому идеалу: у него не церковь направляет верховного государственного владыку к благочестию, а, напротив, этот владыка обеспечивает благочестивость и церковного клира, и паствы. Это поистине монистический принцип, когда политическая власть подчиняет себе духовную и возвышается над всеми. Один царь непосредственно ответственен перед Богом, все остальные ответственны перед царем. Пересветов, как и легисты, не ставит вопрос о том, каковы источники идейного вдохновения и веры самой верховной власти. Является ли вера всего лишь средством идейного контроля в руках власти или власть как таковая органически включает идейную компоненту и безыдейной быть не может по определению – это не уточняется. Возникает некоторая двусмысленность образа верховного владыки: является ли он беззастенчивым политическим технологом – манипулятором власти, цинично и расчетливо подчиняющим ей духовную сферу? Или технологические и теократические функции сами по себе являются нераздельными компонентами высшей власти и их сочетание не является делом специальной техники и расчета?

Аналогичные вопросы возникают применительно ко второму пункту программы Пересветова – укрощению боярства. Главный герой политического романа Пересветова – последний византийский император, Константин XI, – потерял царство потому, что доверился вельможам и подчинил свою политику их сибаритским и уклонистским, неслужилым помыслам и наказам. Вельможи хотят властвовать самочинно в своих вотчинах поэтому они заинтересованы в ослаблении политического центра. Они хотят наслаждаться прелестями частной сибаритской жизни и потому проповедуют пацифизм, изгоняют героический воинский дух и, выражаясь современным языком, разрушают военно-промышленный комплекс. Чтобы не лишиться «своего упокою», они придумали написать «от Бога с великою клятвою» книги, в которых доказывалось, что христианскому государю позволительно вести только оборонительные, а не наступательные войны.