Полицай

Что мы с удовольствием и сделали, а настрелявшись, вернулись снова к нашему столику и, навернув по стаканчику, отец внимательно посмотрел на меня.

– Теперь, Тимофей, о тебе разговор пойдёт. Дохтур наш тут уехал по своим делам и будет только через две недели. Но мы и без него видим, что ты здоров и заскучал, так что пора тебя к делу приставлять. Братья твои всю власть в районе взяли в свои руки, теперь нам надо и наш тыл крепить, поэтому я не зря мотался каждый день в город. И собрали мы, с разрешения немецких властей, брошенную Советами по лесам технику, но её надо приводить в порядок. Часть уйдёт к полиции, а часть заберём себе в хозяйство. Нам машина грузовая и трактор совершенно не помешают, да и нашим хуторским кое что достанется. Так что будешь трудиться на нас и на общество. Ты ж в своём техническом училище машины изучал ведь…!? Вот и давай…. Пора уже, Отдохнул.

Я действительно уже начал скучать, поэтому с охотой откликнулся на предложение отца, порадовав его желанием, прямо завтра и отправиться в районный центр, но отец охладил: – Вот хорошо отдохнём и за работу…

Чёрт. Отдыхали мы довольно бурно три дня и два приходили в себя. Как они так пьют, да мы, с той жизни, по сравнению с ними вообще пацаны…..

Часть вторая

Глава первая

Бодро подпрыгивая на ухабах, глухо гремя деревянным кузовом и подымая лёгкую, светлую пыль, полуторка весело мчалась по лесной грунтовке. Мчалась, конечно, сильно сказано, но всё равно удовольствие от даже такой езды получал огромное.

Оказывается, братья когда мотались по району не только ставили полицию в сёлах, но и примечали, где и какая техника осталась или была брошена Красной армией. А потом, потихоньку, на лошадях, всё это стаскивалось в Стаховец, на территорию заброшенных по военному времени мастерских. Всего они стащили туда пять полуторок, одну двухтонку и два колёсных трактора середины 20х годов и один мощный тридцатых, где на капоте с двух сторон бронзовело название трактора – Сталинец.

И всё это богатство показали мне: – Что скажешь? – Подняв высоко брови, спросил отец.

Под ревнивым взглядом родственников, сюда прискакал и Кондрат, я не спеша обошёл технику, разглядывая железные жертвы войны и скептически похмыкивая, отчего они слегка помрачнели. Прострелянные кузова и кабины, сами машины, похилившиеся в разные стороны на пробитых и спущенных скатах, следы ржавчины, грязи, пыли, распахнутые фанерные двери… Печальное зрелище. Я молчал и своим молчанием всё больше вгонял в тоску отца и старшего брата, посчитавших сейчас напрасной тратой времени сбор этого автомобильного хлама, а также умершей надежды заиметь в своём хозяйстве такую нужную технику.

– Что, совсем что ли ничего нельзя сделать? – Уныло спросил Кондрат и отец молча поддержал его вопрос.

Выдержав томительную для них паузу, неожиданно широко улыбнулся, а потом весело рассмеялся: – Батя, Кондрат, да вы чего носы повесили? Всё сделаем, приведём в порядок, покрасим и ещё послужит нам верой и правдой, – и сгрёб их обоих в охапку. И те тоже облегчённо засмеялись шутливо ругая.

– Чертяка…, шалопай… Страху нагнал… Мы то ничего в технике не понимаем и уж подумали, что напрасный труд сделали…. Денег сколько ухлопали, чтобы только сюда притащить… Да ещё сторожей наняли за свой счёт, а то тут шарились разные. Так что давай, принимай под своё командование всё хозяйство, что тут здесь и работай. И думай что тебе надо.

Через несколько минут, успокоившись, я изложил им своё видение дальнейшего, широко обведя рукой вокруг себя: – Сегодня целый день уйдёт на ревизию всего, что тут находиться и тщательный осмотр машин. Насчёт тракторов пока ничего не говорю, а машины восстановим. А вот эта…

Подвёл их крайней машине: – Она пойдёт на разборку. Вон, глядите…, – ткнул в небольшую круглую дырку на двигателе, – мотор прострелен. Пойдёт на запчасти для других. И начну….

Обошёл машины, следом послушно и заинтересовано шли отец с Кондратом и остановились около выбранной мною полуторки. Я хлопнул рукой по капоту: – Вот с неё и начну. Благо на ней все целые колёса, – подошёл к баку и постучал костяшкой пальца несколько раз, – и горючки полбака есть. Всё записываю и вечером скажу, что мне надо и сколько каких людей. Люди за вами…

Отец озабоченно глянул на Кондрата, а тот беззаботно махнул рукой: – За людей не беспокойся. Будут тебе люди. У нас ещё ведь машины есть. Правда, они стоят в тридцати верстах отсюда. Там целая машина с бочками и там горючка ещё есть. Как первую машину сделаешь, так сгоняем туда.