Полицай

Это были благословенные советские времена, когда любой ребёнок смело мог доверять взрослому и не бояться чего-то срамного и позорного, что могло с ним случиться. И я смело зашёл во двор. Дома нас встретила приветливая жена дяди Тимофея, тётя Агаша, которая тут же поставила на плитку чайник и захлопотала у стола, выставляя туда разные вкусности. А пока чай закипал, дядя Тимофей с гордостью показал свою библиотеку. Да…, тут было чем гордиться. У меня сразу загорелись глаза, когда увидел хорошую подборку фантастики и исторических книг, к чему у меня была особенная тяга. И тут же попросил почитать пару книг. Потом почаёвничали и пошли в его домашнюю мастерскую. И тут было чему тоже удивляться. Так что два часа в гостях пролетели незаметно и увлекательно, и дядя Тимофей даже огорчился, когда я засобирался домой.

С тех пор дружба наша крепла и развивалась. Чуть ли не через день я вечером, когда он приходил с работы бегал к нему и зависал у него. А уж в выходные… И что самое интересное – он всегда ждал меня и общался со мной как со взрослым, что очень импонировало. И они оба относились ко мне, как к сыну. У них тоже были дети. Старшая дочь Дарья рано вышла замуж и сейчас проживала с мужем сверхсрочником в нашей местности, но в отдалённом посёлке. Младший сын Николай, полгода назад был призван в армию и служил на Камчатке.

Однажды, на большой перемене, меня в сторону отвёл одноклассник Андрей. Он был в нашем классе комсгруппоргом: – Серёга, через месяц мы тебя будем принимать в комсомол, а ты дружишь не с теми людьми, – с апломбом начал он разговор.

Я вытаращил в удивлении глаза, не сразу сообразив, куда он клонит: – Не понял!? А с кем в классе я не могу дружить? – Даже руки раздвинул в стороны.

– Да ты меня не понял, – с лёгкой досадой произнёс комсомольский руководитель класса, – я тебе про Тимофея и тётку Агафью толкую…

– Ааа… А что тут такого. Я у него книги беру почитать. Шикарная у него библиотека. В мастерской там строгаем и пилим. И многому он меня по столярке научил…, – я не придавал это разговору значения и собирался отмахнуться от высокомерного одноклассника, который мне самому не нравился.

– А ты у него про его прошлое спрашивал?

Теперь я, откинув в сторону лёгкость общения, внимательно посмотрел на товарища: – Да как-то нет. А что там?

– Да полицай он. Его отец белоказак и братовья его тоже полицаи, руки по локоть в крови. А тётка Агафья, тоже дочь закоренелого белогвардейца.

– И что? – Мне было досадно. С одной стороны проявил некую политическую близорукость, а с другой стороны не понравилось, что кто-то полез в мои дела. Да и мои новые знакомые нравились мне. Поэтому несколько агрессивно и в повышенном тоне, спросил, – а ты откуда так подробно знаешь о них?

– Отец рассказал, а он большой начальник и обязан знать про всех, – прозвучал резкий ответ, но уже через несколько мгновений одноклассник смягчил тон и слегка приглушённым голосом, таинственно продолжил. – Он ведь сразу с семьёй после войны сюда приехал. Видать решил спрятаться, туманно рассказывал, что вроде бы тоже воевал. А тут лет пять тому назад, его случайно опознали. Оказывается, в полиции служил с самого начала войны и пока наши ту территорию не освободили. Так что вот так…. Кончай с ним общаться.

– А чего его тогда не посадили? – Задал вполне закономерный вопрос.

– Да там какая-то мутная история, – Андрей с досадой поморщился, – то ли с Москвы позвонили, то ли кто-то приезжал, но начальству дали указание не трогать его. Типа – искупил вину или что-то там такое…. Всё равно, заканчивай с ним дружить, а то в комсомол не примем. А без комсомола ты в военное училище ни черта не поступишь…, – закончил он с едва прикрытой угрозой, что меня моментально взбесило. Да кто он такой, чтоб мне угрожать!? И я потерял осторожность, сам перейдя в наступление.

– Ха…, Андрей… Ты меня в дружбе попрекаешь с бывшим полицаем… Так твой отец и твоя мать, насколько я тоже знаю, не по комсомольской путёвке сюда прибыли, а по этапу после войны и по 58-й статье. Но ты же у нас в комсомольских вожаках ходишь и никто тебя этим не укоряет…, – прозвучало это довольно язвительно и вызывающе, отчего сразу пожалел, что так выступил.

Лицо Андрея покрылось красными пятнами и он подступил ко мне, сжав кулаки: – Откуда ты про это знаешь?

– Чёрт, зря это сказал, – пролетела в голове сожалеющая мысль, но уже отступать было поздно, – да случайно слышал, как отец с матерью разговаривали на эту тему. А мой отец тоже начальник. Да ладно тебе, Андрюха, – попытался свести на нет неприятную ситуацию.

Андрей зло сверкнул глазами и наставительно процедил сквозь зубы: – Моего отца и мать реабилитировали в 56 году. Ошибка это была.