Полицейская фортуна

Пока цедил, заодно оценил и тактический порядок построения подошедших. Руки в карманах, первый стоит перед ним. Второй чуть сзади, выступая на две трети корпуса и вполоборота. Если Стоцкий и Гринев, работавшие в одном отделе уголовного розыска ГУВД, кого-то задерживали без применения принципа «жесткого задержания», они располагались перед фигурантом точно так же. Это отличительная черта всех людей из ГУВД. Это неписаный закон всех, кто служит сыску. Их никто никогда не учит так вставать, опыт приходит с годами, как жизненная необходимость. Если фигурант начнет производить действия, то при таком построении он сможет совершать их лишь в отношении того, кого видит перед собой.

— Пройдемте с нами, — сказал один из мужчин и, видя нежелание выполнять просьбы подобного характера, добавил: — Не стройте иллюзий и не пытайтесь проверить, кто из нас троих быстрее бегает. Быстрее всех в Ебурге это делает он, — и мужчина кивнул в сторону напарника. — А я быстрее всех вынимаю ствол из кобуры.

С ним разговаривают. И, по меркам задержания, разговаривают чересчур много. Хотели бы сломать, сделали бы это в два счета. Наверняка их не двое — двоих видит он, Стоцкий. Начнись куча-мала, нарисуются еще столько же. Значит, ломать его нет необходимости, нет такой задачи. Задача взять и привезти. Куда — пока не ясно.

— Быть может, представитесь? А то у меня рука чешется свисток из кармана вынуть.

— Как только вынешь, я сразу ее почешу. ФСБ.

И Стоцкий рассмотрел через клубы выдыхаемого им пара удостоверение, подтверждающее слова мужчины.

— Куда идти?

…

* * *

Первая кровь окропила пол «Эсмеральды» ровно в полночь. В половине первого предновогодней ночи пролилась и кровь управляющего казино Гаенко, а стены его офиса были забрызганы мозгами. Последняя неделя старого года далась управляющему особенно тяжело. В последние дни он вообще перестал понимать, что происходит. За одно и то же его сначала похвалили, потом запугали, а после, чтобы больше на глаза не попадался, пришли убивать.

Без пяти минут двенадцать в казино вошли двое. Их, как старых знакомых, пропустили без досмотра, и они принялись делать то, зачем пришли. Молча выпили у барной стойки по бокалу пива, дождались, пока Гаенко пройдет к себе из зала, после чего последовали за ним. Этот марш впоследствии останется незаметным, так как на втором этаже находится не только офис управляющего, но и бильярдная с маленькой закусочной, где к рюмке водки подают фирменную закуску — только что вскрытую мидию с тремя глазками маслянистой красной икры и веточкой петрушки. На второй этаж подниматься вольны все, кто пожелает, но вот войти в офис управляющего любому желающему невозможно. За стеклянными дверями, в крошечном фойе, зеркальном снаружи и прозрачном изнутри, стоит охранник с большой, коротко стриженной головой в форме полицейского из Майами. Он никого никогда не впустит к управляющему без его позволения. Без спроса сюда входят лишь Эмма Петровна и несколько человек из крупье.

А потому этих двоих охранник впускать не собирался. Но потом пропустил, потому как исполнять служебные обязанности с печенью, насквозь проткнутой заточкой, невозможно. Кровь лила из него широкой, но медленной струей — так переливается парное молоко из подойника в тару. Запечатать рукой отверстие, дабы сэкономить кровь до приезда врачей, было также проблематично. Затыкаешь спереди — течет сзади. Затыкаешь сзади — тут же начинает литься впереди. Охранник так и умер в муках размышлений — где лучше зажать, чтобы протянуть хоть четверть часа.

Входом в его вотчину знакомых людей Гаенко был крайне удивлен. Во-первых, именно они вчера сказали ему, чтобы тот уезжал из города этой ночью, то есть — разговор закончен. Во-вторых, в руках одного из них была длинная заточка квадратного сечения, и теперь он старательно вытирал ее о куртку Гаенко на вешалке. Кто-то недоволен тем, что он не уехал? Но, ребята, ночь еще не закончена, а ему не говорили, что ему следует покинуть город сразу после ее наступления.

— Вот сволочь, — пробормотал тот, что стоял у вешалки. Он раздосадованно посмотрел на лезвие своего оружия и бросил его в стоящую рядом урну. — Кончик обломился. В позвоночник, наверное, угодил.

— В чем дело, ребята? — Управляющий Гаенко стал испытывать тревогу. Она седлала его и пригибала к паркету. Перчатки одного из гостей, залитые кровью, вызывали у него страх.

Вместо ответа он получил вопрос, но перед вопросом получил в лицо.

— Где сейчас Туз? — спросил второй, усаживаясь на край стола.

— Туз? — не понял управляющий, зажимая хлещущую из ноздрей кровь. — Это — Костя, что ли? Понятия не имею. Я сам бы хотел…

Договорить не успел — пришлось переломиться пополам и сразу после этого начать искать ртом свежий воздух.

Некоторое время в кабинете висела тишина. Лишь в коридоре раздавался звук, происхождение которого сидящему на полу управляющему было непонятно. Словно кто-то часто и тихо дробил рантом ботинка по паркету.