Полицейские и воры

– Дело в том, – сказал я, – что ФБР снимает на пленку всех ваших визитеров. Я не хотел быть узнанным. Он кивнул:

– Усы у вас тоже фальшивые?

– Конечно.

– Они выглядят лучше парика. – Он отхлебнул пива. – Итак, вы коп?

– Детектив третьего класса, – сказал я. – Приписан к Манхэттену.

Он опустошил бутылку, перелив пиво в стакан. Не глядя на меня, он сказал:

– Мне доложили, что при вас нет никаких документов. Ни бумажника, ни водительских прав, ничего.

– Я не хочу, чтобы вы знали, кто я такой. Он снова кивнул, уже глядя мне в глаза:

– Но вы желаете кое-что сделать для меня?

– Я хочу вам кое-что продать.

– Продать? – Он слегка сощурился.

– Да, я хочу что-нибудь вам продать за два миллиона долларов наличными.

Казалось, он не знал – смеяться или воспринимать меня всерьез.

– И что же вы хотите мне продать?

– Все, что вы пожелаете купить, – сказал я ему. Я видел, что он готов рассердиться.

– Что еще за чушь?! Я быстро заговорил:

– Вы же покупаете разные вещи. У меня есть друг, он тоже коп. Пользуясь своим положением, которое дает нам доступ к информации, мы можем пойти в любое место в Нью-Йорке и достать там все, что вы пожелаете. Вы только скажите нам, за что вы готовы заплатить два миллиона долларов, и мы добудем это для вас.

Покачав головой, Вигано сказал почти про себя:

– Поверить не могу, что детектив может быть таким тупым. Этот трюк вы разработали сами?

– Разумеется, – сказал я. – Почему вы мне не доверяете? Ваши ребята обыскали меня по дороге сюда, при мне нет магнитофона. Вот если бы он был, значит, я вас надуваю. Я не настолько сумасшедший, чтобы всучить вам какую-то ерунду и взамен ждать два миллиона, поэтому мы должны будем разработать операцию, подумать о мерах предосторожности, чтобы вас не могли взять за укрывательство краденого.

Теперь он более внимательно изучал меня, пытаясь разгадать, что я за тип. Вигано сказал:

– Вы практически предлагаете украсть для меня все, что я пожелаю?

– Да, но только то, за что вы заплатите два миллиона долларов. И что мы сможем унести на руках – мы не собираемся красть для вас самолет.

– Самолет у меня есть, – сказал он и обернулся посмотреть на поставленные в конце желоба кегли.

Я видел, что он обдумывает мое предложение. Я чувствовал, что сказал недостаточно, не все объяснил, но в то же время понимал, что сейчас мне лучше помолчать и дать ему возможность самому подумать.

Фокус заключался в том, что Вигано ничего не терял, и он достаточно умен, чтобы это понять. Будь я ненормальным, тупым или просто дураком, все равно – ничто не мешало Вигано сказать мне, что он хотел бы купить у меня. Поскольку я не просил аванса, мафиози мог спокойно сыграть со мной в мою игру.

Я наблюдал, как он обмозговывал ситуацию, медленно и тщательно, ища ловушки и мины, которые любой в его положении должен был предположить. И я понял, что он наконец пришел к заключению, что здесь нет никакого подвоха. Я пришел сюда задать вопрос, ответ на который в любом случае ничего не будет ему стоить. А если я говорил правду, ему просто выгодно будет ответить. Так почему бы нет?

Он решительно кивнул своим мыслям, кинул на меня взгляд из-под тяжелых век и сказал:

– Секьюритиз.

До меня не сразу дошел смысл этого слова. Я подумал об охране в магазинах и банках и переспросил:

– Секьюрити?

– Государственные облигации, – пояснил он. – Ценные бумаги, но никаких именных акций. Можете вы это сделать со своим товарищем?

– Вы имеете в виду Уолл-стрит?

– Конечно, Уолл-стрит. Вы знаете кого-нибудь из тамошних брокеров?

Я-то надеялся, что речь пойдет о каком-нибудь заведении на территории нашего участка, где нам все известно.

– Нет, не знаю, – сказал я. – А нам они понадобятся? Вигано пожал плечами и махнул рукой. У него были на удивление огромные и толстые руки.

– Номера мы изменим, – объяснял он. – Только убедитесь, что бумаги не именные.

– Я вас не понимаю, – растерянно сказал я. Он тяжело вздохнул, показывая, какого терпения ему стоит говорить со мной.

– Если на сертификате есть имя владельца, она мне не нужна. Только ценные бумаги, где написано: “Уплатить по предъявлении”.

– Вы имеете в виду государственные облигации?

– Вот именно, – сказал он. – Их или какие-нибудь другие бумаги на предъявителя.

У меня возник интерес к этому вопросу. Я никогда не слышал о бумагах на предъявителя.

– Вы хотите сказать, – спросил я, – что они что-то вроде денег?

Вигано хмыкнул:

– Это и есть деньги.

Я почувствовал себя счастливым, как в тот раз, когда находился в роскошных апартаментах на Сентрал-парк-авеню.

– Это деньги состоятельных людей, – сказал я. Вигано усмехнулся. Я подумал, что нам обоим удивительно, до чего легко мы понимали друг друга.

– Правильно, – подтвердил он. – Деньги богатых людей.

– И вы их у нас купите?

– Да, по двадцать центов за доллар.

– Так это всего только пятая часть? – удивился я. Он пожал плечами:

– Только потому, что вы собираетесь провернуть крупную сделку, я даю вам такую хорошую цену. Обычно это стоит по десять центов за доллар.

Мне все же показалось, что предлагаемый им процент не так уж высок, и я сказал: