Полицейские тоже любят

Ему пришлось уступить столь сильному искушению. С тех пор как он надел мантию отцовства, его общению с людьми пришел конец. После работы Макинтайр была единственной женщиной, с которой он общался, и оба они заботились о Лайзе.

– Я слышал о застольях, которые устраивает шеф, – признался Сэм. Говорили, что еда на них была – пальчики оближешь.

Она улыбнулась:

– Чтобы не слышать об этих застольях, тебе пришлось бы жить в другом государстве. Шеф знаменит своим гостеприимством и кулинарными способностями. – Она бросила взгляд на напарника: – Итак, что скажешь?

Он уже сдался, но, поскольку перед ним была Райли, решил продолжить игру чуть дольше.

– Не знаю. Когда все начнется?

Райли победно улыбнулась. Она знала, что одолеет его, и не собиралась выяснять, почему чувствует легкое волнение в связи с этим.

– Начинается в полдень, продолжается бесконечно. Или, по крайней мере, до тех пор, пока все не наговорятся всласть.

Причудливая улыбка заиграла на его губах.

– Включая тебя?

Некоторое время, из-за того, что случилось с Санчесом, Райли присутствовала на этих застольях сама не своя. Но теперь она чувствовала, что снова приходит в себя. Выходя из мрачного расположения духа, она не желала близкого общения с кем-либо. Она испытывала невероятное облегчение.

– Иногда, – призналась Райли.

– Хорошо, – принял он приглашение. Затем обосновал причину своего согласия. – Думаю, ты права. Лайза может взбодриться от этого.

– Конечно права, – тотчас согласилась Райли. – Завтра я могу заехать за тобой.

– Или дай мне адрес.

Райли не сделала ни единого движения, чтобы достать листок бумаги и написать адрес.

– Это не послужит гарантией того, что ты придешь, – отрезала она.

– Честь скаута имеет для тебя вес? – спросил Сэм лукаво.

– И для тебя имела бы, если бы ты был бойскаутом, – сказала она с понимающей улыбкой. – Но ведь ты им не был.

– Откуда ты знаешь? – спросил Сэм. Затем сам понял откуда. – Ты интересовалась моей биографией, Макинтайр?

– Чуть-чуть, – призналась она. В голосе ее не было ни смущения, ни извинения.

Почему она озаботилась этим? Было ли в ее интересе нечто такое, о чем он не догадывается? Первое, что приходит в голову, – это дознание. Но оснований для него нет.

– Ты же знаешь меня! – воскликнул Сэм.

Она загадочно улыбнулась:

– Всего знать невозможно!

Сэм нетерпеливо вздохнул:

– Не надо философствовать, Макинтайр. Зачем ты копалась в моей биографии?

– Я не люблю сюрпризов и хотела больше знать о своем напарнике. Кроме того, это вовсе не копание, а знакомство с некоторыми фактами биографии.

Ему не нравилось ее любопытство.

– Не проще ли было спросить у меня?

– А ты бы ответил?

– Возможно, – сказал Сэм с непроницаемым лицом и добавил: – Если бы ты подошла к этому с известным тактом.

Это верно.

– Я думала об этом, – призналась Райли. – Но решила, что так лучше. Во всяком случае, я не собиралась выведывать личные тайны…

– А тайн у меня нет, – прервал ее Сэм.

Тайны есть у всех, подумала Райли. Просто тайны одних людей более значительны, чем других.

– …Я хотела всего лишь удовлетворить свое любопытство, – закончила Райли, словно он ее и не прерывал.

Райли откинулась в кресле, непроизвольно поведя плечами, чтобы размять мышцы. Сэм поднял голову и увидел, как Райли поводит головой слева направо. Движение было ему знакомо. Он наблюдал его у боксеров перед схваткой.

– Готовишься к главному событию? – спросил он шутливо.

– Просто устали мышцы шеи.

– Вот что значит сутулиться над столом.

Райли не замечала, что Сэм наблюдает за ней. Она полагала, что он не помнит о ее присутствии большую часть времени.

– Мне незнакомы позы, которые приняты в отделе борьбы с ограблениями.

– В этом отделе все имеет значение, – резко заметил Сэм, вскочив. Он обошел ее со спины.

Райли развернулась в своем кресле, чтобы посмотреть, куда он идет. К ее удивлению, Вьятт повернул ее кресло обратно, чтобы лишить ее возможности наблюдения.

– Что ты делаешь?

– Хочу задушить тебя, и решил, что лучше сделать это со спины. Так твои большие голубые глаза меня не заметят, – выпалил он, положив руки на ее плечи. В ответ она подпрыгнула, а он рассмеялся: – Не бойся, Макинтайр, я пошутил насчет удушения. Мне захотелось помочь тебе разработать шею. – Начав массировать, он обнаружил, что потребовалось приложить больше усилий, чем предполагал. – Черт, да ты поддаешься с трудом! – воскликнул он, нажимая сильнее. – Так, должно быть, чувствует себя Халк, когда зеленеет и скручивается, выползая из своего облачения.

Очень мило. Он сравнивает ее с бугорчатым сердитым зеленым персонажем из комической книги.

– Ты, конечно, знаешь, как поворачивать голову женщины. Верно, Вьятт?

– Я не думаю о тебе как о женщине, Макинтайр.

Сэм лгал, но чувствовал, что так было нужно. Нужно потому, что в действительности он думал о ней как о женщине слишком часто, и это не к добру для них обоих. Эти мысли так докучали ему, что голова шла кругом.

– Рада узнать, – пробормотала Райли. Она задержала дыхание, стараясь не застонать.