Полицейский-апаш

Нини подошла к Жоффруа ля Баррику, который, опустив руки в жирную воду, делал вид, что моет стаканы.

— Как дела, Нини? — пробасил великан.

— Да так, ничего… Ты Поле не видел?

— Нужен мне твой Поле, — буркнул Жоффруа. — Утром, вроде, был здесь, а потом отвалил куда-то. Говорил, в девять опять зайдёт, не раньше… Мрачный он какой-то, морда топором… Дела, видно, у него паршивые.

— Дурак ты, Жоффруа, — пожала плечами Нини. — У Поле всё в полном порядке.

— Может, и так; я же говорю, мне на твоего Поле наплевать. Просто я говорю то, что думаю.

Кто-то из клиентов позвал Жоффруа, и разговор прервался.

Фандор сидел всё это время, уткнувшись в свой стакан с красным вином, и внимательно слушал, что говорят его соседи. Он выбрал удачное место. Неподалёку от него расположились Звонарь со своей высоченной Эрнестиной и старуха Тулуш, которая при дневном свете казалась ещё более морщинистой и отталкивающей, чем обычно.

Фандор поднялся с места, чтобы поприветствовать своего нового знакомца по кличке Бычий Глаз, с которым он вчера ночевал на барже под мостом Сен-Мартен.

— Ну как дела, приятель? — спросил Бычий Глаз.

— Ничего, — ответил Фандор.

Особенно разговаривать им было не о чем.

— Пропустим по одной? — предложил Бычий Глаз.

— Давай, — согласился Фандор. — Только если у тебя есть бабки.

Апаш небрежно и гордо подбросил на ладони несколько монет.

— Эй, мамаша! Утка! — громко крикнул он.

Толстуха вперевалку подошла к столику в сопровождении своего выводка. Заказы всегда принимала она.

Фандор мастерски исполнял свою роль. Правда, он действительно был не при деньгах. Какое там! Пятьдесят сантимов — вот всё, что у него было. Он не торопился тратить их, не зная, заслуживает ли того его собеседник.

Через пять минут ему стало скучно. Он-то пришёл сюда не для того, чтобы играть в кости и калякать ни о чём. Это было тем более обидно, что и Звонарь, и Нини, и Красавчик, который со всем жаром предавался игре в шары, наверняка знали много интересного. Фандор ломал голову, думая, как бы поудачнее завязать с ними разговор, как вдруг случай помог ему.

Под «Голубым каштаном» неожиданно поднялся весёлый переполох, и в следующую минуту он увидел расхристанного субъекта с лохматой бородой, красным лицом, с гитарой в руке и явно навеселе. Фандор сразу же узнал знаменитого Бузотёра, неисправимого, лихого бродягу, имевшего самые подозрительные связи и знакомства, но никогда не участвующего ни в каких мокрых делах. Бузотёр был в большом почёте у завсегдатаев «Голубого каштана». По праздникам он нередко наведывался сюда за скромным гонораром в обмен на свои музыкальные таланты.

— Ура, Бузотёр пришёл, сейчас будем танцевать! — в восторге закричали женщины.

Бродяга уселся на предложенный ему стул и, состроив серьёзную мину, принялся настраивать гитару.

— Ну что, братва, чего вам сыграть? Польку?

Однако предложение Бузотёра не нашло отклика у посетителей.

— Оглушилку! Оглушилку давай! — хором закричали они.

При этом все взгляды обернулись к Звонарю и Эрнестине.

Очень польщённый, но не желая этого показывать, Звонарь засунул руки в карманы и вразвалочку вышел вперёд.

— Ну что, сплясать вам, что ли? — небрежно обратился он к толпе. — Ладно уж!

С этими словами Звонарь сдвинул на ухо кепку и перегнал замусоленный окурок в угол рта. Затем он положил руку на затылок длинной Эрнестины и крутанул её два раза так, чтобы она встала лицом к нему.

— Давай, детка, покажем класс! — властно сказал он.

Бузотёр заиграл что-то в ритме ритурнели, и танец начался. Сначала он отдалённо напоминал вальс с какими-то необычными фигурами, похожими на страстные объятия. Постепенно ритм начал убыстряться. В такт музыке Звонарь то отбрасывал свою партнёршу далеко от себя, то снова ловил её за плечи; то как пушинку поднимал на руки, то, опуская на землю, кружил её, как волчок; потом он подхватил Эрнестину под руку и помчался с ней по кругу бешеным галопом. И наконец, подбросив свою партнёршу на воздух, а затем, ловко поймав её и перевернув вниз головой, он сделал вид, что с оглушительной силой ударяет её об землю.

Кругом раздались бурные аплодисменты. Никто не умел лучше Звонаря и Эрнестины танцевать «оглушилку»! Толпа была охвачена энтузиазмом, со всех сторон звучали одобрительные и восторженные возгласы. Красавчик воспользовался этой весёлой неразберихой, чтобы пощекотать затылок Нини Гиньон, которая отблагодарила его за эту любезность звонкой затрещиной.

— Бесстыжая твоя морда! — завопила она. — Я научу тебя, как руки распускать!

Спасаясь от гнева рассерженной Нини, Красавчик натолкнулся на сгорбленного неопрятного человечка в помятой шляпе. Это был папаша Мош. Увидев его, Фандор сразу насторожился.

«Раз сюда заявился Мош, значит что-то затевается», — сказал он про себя.

Журналист почувствовал, что не зря пришёл в «Голубой каштан». Здесь сегодня собралась вся шайка наверняка для того, чтобы получить распоряжение от своего хозяина — Фантомаса.