Полицейский (Архив сыскной полиции)

– Откуда ему взяться-то. А бражки могу спроворить. По какой надобности в наши Палестины? – По торговой, – подошел к стойке Алфимов.

– Понятно-с– Буфетчик оглядел его кожаную куртку, маузер в деревянной кобуре. – Понимаем-с.

Из соседней комнаты доносилось щелканье шаров и голоса. – Базыкин там? – спросил буфетчика Бахтин. – Там-с.

Бахтин расстегнул полушубок и направился к бильярдной. Здесь было посветлей. Над двумя столами с заштопанным зеленым сукном горели здоровенные лампы-«молнии». Видать, для Базыкина хозяин керосина не жалел. Кольку Бахтин узнал сразу. Он стоял, картинно опершись на кий, демонстрируя всем дорогую шелковую косоворотку, серебряный поясок и сапоги варшавского лака. – Тебе чего, гражданин? – лениво спросил он.

– Да хотел шары покатать. – Бахтин скинул полушубок.

– А здесь играют только на интерес, – заржал Колька.

Бахтин взял из стойки кий. Прикинул. То, что нужно, тяжелый и удобный. – Так какой твой интерес? – подошел к Базыкину.

– Мой, говоришь. – Колька засунул руку в карман фасонистых бриджей и вынул пачку денег.

Здесь были и керенки, и советские, и добрые старые «катеринки», и «петруши».

– Давай по «кате» сгоняем. – Он положил на сукно сторублевку.

– Я за такие деньги из дома не выхожу, – с презрением ответил Бахтин.

– Ишь ты, деловой, – Базыкин оглядел своих ребят, развел руками, – я тогда «петрушу» добавлю. Легла на стол пятисотенная бумажка. – Чем ответишь?

Бахтин расстегнул карман кителя, вынул фотографию, сделанную Дранковым, и бросил на стол. Он не стал ждать реакции Базыкина и с размаху ударил его тяжелым кием. Развернулся и достал второго, выхватившего из-за голенища нож. Кий сломался. В комнату ворвались Литвин с чекистами.

– ЧК, всем к стенке, – рявкнул Алфимов.

Губастый парень в люстриновом пиджаке выхватил из-за пояса наган. Бахтин выстрелил. Пуля угодила точно между глаз. Литвин и Батов ловко обыскали задержанных. На столе появились два нагана и три браунинга, ножи и кастеты, внушительная кучка денег. – Где милиционеры?

– Здесь мы. – В дверь опасливо заглянул старший пикета. – Это ваши жиганы, вы их и забирайте. – Так как же, товарищ начальник, куда же мы их?

– Холодная при бывшем жандармском посте есть? – Оно конечно, но там у нас овощи лежат.

– Вот что, любезный. – Бахтин подошел к старшему. Он хотел сказать ему о том, что такое служба, но, посмотрев еще раз на маленького, худого, с ввалившимися щеками человека в шапке с милицейским значком и путейской куртке, понял, что любые объяснения здесь бесполезны. – Где ваш комиссариат? – В Горенках.

– Вот вы этих дельцов на картошку посадите и телефонируйте в Горенки, пусть их заберут. – Сделаю.

– Ну а теперь все выйдите, мне с Колей Базыкиным потолковать надо.

Бахтин подошел к лежащему у стены Базыкину, рывком поднял его и коротко без замаха ударил его по печени. Базыкин, пуская ртом пузыри, медленно осел.

– Это тебе, Коля, аванс. А дальше у нас разговор будет. – Я ничего не знаю, – прохрипел Базыкин.

– Слушай меня, жиган с ландринной фабрики, меня твои скачки и тормозилы не интересуют. Ты шофером был, когда из сыскного архив увозили? – Ну я. – Куда отвез? – А если скажу? – Мне твои рассказы ни к чему. Ты покажешь где. – А потом?

– Потом. – Бахтин закурил. Посмотрел на сидящего на полу грабителя. Жалкий был гроза уезда Колька Базыкин. И похож он был на нашкодившего приказчика из мелочной лавки. – Потом я тебя отпущу. – Побожитесь.

– Падло буду. – Бахтин щелкнул по зубам ногтем большого пальца.

– Я вам, господин начальник, верю. – Колька медленно встал. – Только ты мне одну бумагу напишешь… – Сексотить, что ли?

– Именно. Ты пойми, мне тебя просто так отпустить нельзя. – Хоть десять, потом пусть найдут.

– Это не моя печаль. – Бахтин достал из кармана бумажку и химический карандаш. – Так где архив? – Да рядом здесь, в Салтыковке.

К Салтыковке подъехали в сумерках. Минут десять простояли у шлагбаума, пропуская товарный из Москвы. Бахтину раньше никогда не доводилось бывать в этих местах. В глубине начинающего чернеть леса угадывались очертания домов. Кое-где светились редкие огоньки. Проехали еще полверсты, и Базыкин сказал: – Здесь направо.

– Не проедем, – мрачно сказал шофер, – снегу-то намело.

Бахтин выпрыгнул из авто. Ступил на дорогу. Действительно снегу намело много.

– Вы остаетесь в машине, – сказал Бахтин шоферу, – остальные за мной. Веди, Сусанин.

Утопая в снегу, они подошли к двухэтажной даче с легкомысленными башенками по краям крыши. В доме горели три окна.

– Литвин, – тихо сказал Бахтин, – видите водопроводную колонку? – Вижу.

– Вот и прикрепите нашего Сусанина к ней наручниками.

Они осторожно подошли к дому. В первозданной тишине снег предательски скрипел под сапогами. Литвин быстро осмотрел дом. На другую сторону выходило всего одно окно.

– Батов туда. Стреляй в каждого, кто попробует бежать.

Бахтин встал на деревянный карниз, заглянул в окно.

За столом трое играли в карты. Двоих он узнал сразу. Казимир Нож и Хряк, ходивший с Сабаном трясти Немировского. Третий в офицерском кителе сидел к нему спиной.