Полицейский и философы

Йеллинг не поехал домой обедать. Он пробыл на работе до пяти, и в половине шестого вышел из такси на площади Кларка у дома портнихи Присциллы Фахнарт.

— Ах, мистер Йеллинг! — воскликнула портниха, открывая ему дверь. Потом, широко улыбаясь, добавила: — Видите, я не забываю фамилии и лица… Проходите, пожалуйста…

— Да я к вам на одну минутку, миссис, — сказал Йеллинг, следуя за ней, в то время как она, жестикулируя, продолжала распространяться о своих необыкновенных способностях.

— Вот о вас я знаю, что вы человек вежливый и деликатный, — продолжала Фахнарт и, натолкнувшись в коридоре на дочь, увлекла ее следом за собой в гостиную. — Я, знаете ли, читаю в душе… Хотя вы и пришли по малоприятному делу, я знаю, что у вас нет никаких дурных намерений и что вам можно доверять… Сюзи, поздоровайся с гостем. Он наш друг.

— Добрый день, мистер, — сказала маленькая Сюзи, делая реверанс.

Йеллинг был смущен и подавлен всеми этими разговорами и церемонными манерами.

— Да вы не беспокойтесь, миссис. Я хотел только узнать…

— Надеюсь, вы выпьете пива… Я знаю, что такие мужчины, как вы, любят пиво, хотя и пьют его в меру. В прошлый раз я не успела предложить…

Йеллингу пришлось выпить пива и выслушать еще одну порцию ее болтовни. Наконец минут через десять ему все-таки удалось задать свой вопрос:

— Значит, вы подтверждаете, что семнадцатого августа вечером мисс Люси Эксел не приходила к вам на примерку платья?

— Без всяких сомнений! — воскликнула портниха чуть ли не с обидой.

— Видите ли, — сказал Йеллинг, — я подумал, что она, может быть, заходила в тот момент, когда вас не было дома, и ей открыла ваша дочь… а девочка, конечно, забыла или не знает толком, о ком идет речь.

— Нет, нет, моя Сюзи хорошо знала Люси Эксел и даже ее полюбила. Никто не приходил. Не правда ли, Сюзи?

— Конечно, мама, — ответила девочка и, повернувшись к Йеллингу, вновь сделала реверанс под одобрительный взгляд мамаши.

— Ну, хорошо, — поднимаясь, проговорил Йеллинг и развел руками. — Значит, у меня больше нет вопросов… Ах! Я хотел еще вот что сказать: вы закончили то платье, что она вам заказала?

— Да нет, зачем же? — ответила портниха, с невероятной быстротой вращая глазами, как настоящий медиум. — Нужна была еще одна примерка, а заказчица умерла…

— Наверно, вам следовало бы отослать платье в том виде, как оно есть, Стивам… — заметил с безразличным видом Йеллинг. — А еще лучше вот что: вы мне окажете услугу, если через часик придете сами к Стивам. Я тоже там буду…

— Не смогу, мистер Йеллинг. У меня как раз через час примерка… — неуверенно ответила Присцилла Фахнарт.

— А вы не смогли бы прислать девочку? Стивы живут совсем близко…

Фахнарт засомневалась еще сильнее и ловила взглядом, «видящим людей насквозь», глаза Йеллинга.

— Там эта Кэрол Стииф… Мне не хотелось бы оставлять с ней дочь…

— Да не бойтесь, — заверил ее Йеллинг. — Я же сказал, что там тоже буду.

Ему удалось ее уговорить, но пришлось еще выслушивать ее разглагольствования, и, когда он подошел к дому Стивов, было уже без десяти шесть. Непростительное опоздание.

Прежде чем постучать, он минутку постоял и прислушался — в воздухе лилась негромкая музыка. Играли где-то неподалеку. Плоская невозделанная равнина между городской окраиной и сельской местностью там и сям поросла сухим кустарником, который еще не успели окончательно доломать окрестные мальчишки. Под одним из кустов сидели двое прилично одетых мужчин и играли на губных гармониках. Против них на земле сидели, а вернее валялись, трое мальчишек, слушавших их как завороженные.

— А вы не сыграете «Мы были с тобою у моря»? — попросил один из них, такой загорелый и грязный, что было ясно, что он целыми днями на солнце и является домой лишь поесть.

— Нет, не надо, — сказал другой. — Лучше «Папочка, я вернулся из тюрьмы».

— Почему нравится это старье? — вмешался третий. — Что за дрянь вы играете. А ну-ка давайте вот эту… та-ра — та-ра-та-та-та…

— Минутку, ребята, — проговорил один из музыкантов. — Перестаньте шуметь и не мешайте нам играть. Нам нравится «Прощание с Полли», и мы ее играем… Если вам не нравится, катитесь отсюда или заткните уши.

— У, какой нервный! — сказал мальчишка. — «Полли» так «Полли», тоже клевая песенка.

Двери Йеллингу открыл Лесли Стив. В большой комнате, явившись вовремя, собрались Оливер Стив, его брат Джереми и сестра Кэрол. Все трое сидели за столом.

— Извините за опоздание, — проговорил инспектор, улыбнувшись каждому из них в знак приветствия.

Никто не ответил. Лесли Стив, закрыв за ним дверь, тоже уселся за стол. Кэрол закурила сигарету. Оливер и Джереми сидели молча, положив локти на стол. Все ждали, когда заговорит Йеллинг. В комнате царила напряженная атмосфера, было душно, как перед грозой.

— Думаю, что сегодня беспокою вас действительно в последний раз, — произнес, не садясь, Йеллинг. — Наше расследование не привело ни к каким результатам. Мы собираемся отправить дело в архив.

Наконец Джереми собрался предложить ему сесть и, указывая на стул, процедил сквозь зубы:

— Садитесь.