Полицейский из библиотеки

- Два... шесть... Ой, Сэм, ой, у меня жутко заболела голова... так, будто две огромные ручищи разрывают мозг на две части...

- Называй цифры, Сара, - проговорил он и приложил шарик из лакрицы "Бычий Глаз" к этому мерзкому пульсирующему наросту.

- Пять... девять... пять...

Он прижал лакрицу немного поплотнее. И он вдруг почувствовал, как под сладкой оболочкой все заерзало, задвигалось. "А что, если лакрица не выдержит? Что, если она прорвется до того, как я сниму с нее эту мерзость? В ней весь яд Аделии, все ее зло... вдруг она прорвется раньше, и я не успею снять эту гадость?"

Приближающийся поезд снова дал сигнал. Но этот сигнал поглотил другой звук. То был крик от боли, которая пронзила Сару.

- Потерпи... - И в это же мгновение он протянул сладкую оболочку из лакрицы и поспешно сложил ее пополам. Теперь эта мерзость у Сэма в руке. Она здесь, внутри конфеты. Бьется, пульсирует, как крошечное больное сердечко. На шее у Сары остались три малюсенькие темные дырочки, не больше, чем следы уколов.

- Его больше нет! - воскликнула она. - Сэм, его больше нет!

- Не спеши, - сурово нахмурившись, сказал Сэм. Лакрица лежала у него на ладони и что-то вроде пузырика пробивалось наружу, изо всех сил стараясь прорвать оболочку...

Теперь поезд с грохотом проносился мимо железнодорожной станции Джанкшн Сити, станции, где человек, которого звали Брайэн Кслли, однажды швырнул Дейву Дункану четыре мелкие монеты и потом велел ему катиться оттуда и больше не показываться. Вот он уже в трехстах ярдах от них, и это расстояние быстро сокращается.

Сэм энергично и решительно прошел мимо Сары и пригнулся на колени возле рельсов.

"Сэм, что ты делаешь?"

- Ну-ка, начали, Аделия, - негромко проговорил Сэм. - Как насчет этого? - И он бросил этот пульсирующий, растягивающийся шарик Красной Лакрицы на один из стальных рельсов, отражавший падающий на них свет.

Его собственное сознание раздирал крик, полный невысказанного гнева и ужаса.

Он немного отошел назад, наблюдая, как заключенная в лакрице мерзость пыталась вылезти из кожи вон, чтобы освободиться. И вот сладкая оболочка треснула... и внутри он увидел нечто более густого красного цвета. Оно отчаянно пыталось выбраться наружу.., но в этот же момент оно оказалось под колесами поезда, прибывавшего в Омаху в 2 часа 20 минут. Этой мерзости был уготован мощный град ударов возмездия.

Лакрица исчезла, и как по мановению палочки в сознании Сэма Пиблза замолк тот сверлящий, пронзительный крик. Он сделал шаг назад и повернулся к Саре. Она едва стояла на ногах, ослепленная радостью, полная изумления. Он обнял ее и прижал к себе, а мимо них, развевая их волосы, громыхали крытые вагоны, вагоны-платформы и вагоны-цистерны.

Так они стояли, пока мимо них не промелькнул служебный вагон, который унес с собой на запад маленькие красные огоньки. И тогда она немного отодвинулась от него, оставаясь в его объятии, и посмотрела на него.

- Сэм, теперь я свободна? Я действительно освободилась от нее? Похоже, что да, но мне с трудом верится.

- Ты свободна, - подтвердил Сэм. - Твой штраф, Сара, тоже уплачен. На веки вечные. Твой штраф уплачен.

Она прижалась к нему, нежно целуя его в губы и щеки, и глаза. Свои глаза она не закрывала. Она не отрывала от него своего серьезного взгляда.

Наконец, он взял ее за руки и сказал: "Почему бы нам не пойти обратно в дом и не отдать свои последние почести? Твои друзья, наверное, потеряли тебя?" - "Они могут стать и твоими друзьями, Сэм... если ты этого захочешь".

Он утвердительно кивнул: "Хочу. Я очень хочу этого".

- Честность и вера, - сказала она и прикоснулась к его щеке.

"Именно эти слова". Он снова поцеловал ее и подал ей руку: "Не желаете пройтись со мной, леди?"

Она взяла его под руку.

- Куда вам угодно, сэр. С вами - куда угодно. И они медленно пошли назад, пересекая лужайку, и дальше на Улицу Углов, вместе, рука об руку.