Полицейский из библиотеки

— Сэм? — позвала его Нейоми, но ее голос звучал теперь как бы издалека и не имел особой важности. — Сэм, у тебя все нормально?

Неужели ему казалось, что он любит ее? Это было глупо. Совершенно нелепо, если подумать… если как следует задуматься, то всегда становится лучше. Это существо знает… много всяких историй. Очень интересных историй.

Теперь пластичное тело белого существа свертывалось в хобот; оно все стало превращаться в хобот, и он начал удлиняться. Это нечто приобрело цилиндрическую форму, если не считать оставшуюся часть тела, которая свисала у шеи, как сморщенный мешок, забытый и никому не нужный. Вся его жизненная сила была заключена в самой чувствительной части его рожка, в том потайном канале, через который она будет высасывать жизненные силы Сэма, чтобы питать им себя. А это было приятно.

Хоботок скользнул вверх по ногам Сэма, на короткое время задержался в паху, потом поднялся чуть выше, лаская живот.

Сэм упал на колени, чтобы поскорее подставить ласкам свое лицо. Он ощутил на своих глазах легкий, приятный укол, когда какая-то жидкость — но не слезы, она была более тягучая, чем слезы — начала медленно просачиваться из них.

обот вплотную приблизился к его глазам. Теперь ему было видно нежную розовую плоть, которая то показывалась, то поспешно уходила вовнутрь. Каждый раз, когда она открывалась, его взгляд улавливал все более глубокую бездну тьмы. Потом он сжимался, образуя в этом розовом лепестке плоти отверстие, трубочку внутри трубочки, И он скользил чувственно и неспеша по его губам и щекам, устремляясь к тягучей жидкости. Уродливые, деформированные синие глаза с жадностью и с нежностью всматривались в его лицо.

Но долг был уплачен.

Собрав все свои силы, Сэм неожиданно правой рукой ударил это мерзкое существо по хоботу. В нем было все сладострастие и яд. Крошечные нити живой плоти, которые обволакивали его, больно кольнули ладонь Сэма.

Оно резко дернулось, пытаясь отступить. На мгновение Сэму показалось, что он упустил его. И тогда, вонзив ногти в самую его чувствительную часть, Сэм крепко сжал ее в своем кулаке.

— Вот! — закричал он. — Вот. И для тебя, сука, у меня кое-что есть! Я привез это из самого Сент-Луиса!

Левой рукой с размаху он всадил липкий шарик, слепленный из Красной Лакрицы, в отверстие хобота. Он сделал это так же, как в те давние годы ребята на автомобильной стоянке, когда они забили выхлопную трубу «понтиака», принадлежавшего Томми Риду. Оно начало было изрыгать оскорбления и угрозы, но смогло лишь издать какой-то жужжащий звук. Потом оно еще раз попыталось выскользнуть из рук Сэма. Шарик из Красной Лакрицы виднелся в отверстии этого мерзкого хоботка, который теперь бился в конвульсиях, и напоминал выпячивающийся кровавый волдырь.

Сэму с трудом удалось встать на колени, не выпуская из рук выкручивающееся зловонное тело, и бросился на то, что когда-то было Аделией. Оно дергалось под ним и извивалось, пытаясь сбросить его. Вцепившись друг в друга, они покатились по книгам, завалившим весь пол. В этом чудище было поразительная сила.

В какой-то момент, когда Сэм невольно вплотную увидел глаза этого чудища, он чуть не остолбенел. Столько в них было жгучей ненависти и панического страха. И тут он почувствовал, как оно стало набухать и раздуваться.

Он разжал руки и мигом отскочил назад, с трудом переводя дыхание. Это нечто лежало в заваленном книгами проходе и теперь напоминало невообразимый по форме мяч с хоботом, большой пляжный мяч, покрытый красивыми волосами. Они трепетали и колебались, как усики морских водорослей во время прилива. И это чудище ворочалось, лежа в проходе, а его хоботок раздулся, как пожарный шланг, который завязали узлом. Сэм. остолбенел от ужаса, как завороженный, наблюдал, как то, что прежде имело имя Аделия Лортц, гибнет, задыхаясь от зловония своих собственных внутренностей.

На его коже, яе выдерживавшей подобного напряжения, появились красные извилистые струйки крови. Глаза вылезли из глазниц и были обращены к Сэму. В них застыло выражение полного оцепенения. Оно сделало еще одну попытку избавиться от размягчившегося шарика лакрицы, но поскольку он оказался там в тот момент, когда его хобот был широко открыт в предвкушении пищи, лакрица плотно в нем засела.

Сэм понял, что произойдет, и быстрым движением руки закрыл лицо. В следующее мгновение чудовище лопнуло.

Куски его уродливого тела разметало во все стороны. Руки, грудь и ноги Сэма обдало струями густой и тягучей крови, он невольно закричал, это был крик отвращения и облегчения.

Тут же мигнул и погас аварийный свет. Они снова оказались в полной темноте.

11