Полицейский ринг

— Понимаю ваши сомнения, товарищ полковник, — развел руками Ходулин. — Эти показания сами по себе ничего для следствия не значат и ценности не представляют. Но вот вместе с другими — это уже весомое дополнение и подтверждение слов Фролова. Хотя бы в пределах факта, что такая встреча и такой разговор имели место. На Лобачева давили. И давили сильно.

— Ладно, поехали дальше. Кто еще свидетельствует?

— Еще некто Артур Синицын, проживающий в соседнем доме. Они с Лобачевым соседи по автостоянке. У них машины стоят почти рядом. Синицын говорит, что они часто забирали машины в одно и то же время и по обыкновению обменивались несколькими фразами. На тему, какая автомойка лучше, почему у Синицына бортовой компьютер часто барахлит и тому подобное.

— Лобачев ему рассказал о своих проблемах?

— Нет, конечно. Синицын слышал разговор Лобачева с кем-то по телефону. Он по смыслу догадался, что Лобачев кому-то отказывает и они с собеседником злятся друг на друга.

— Не факт, что это имеет отношение к делу. Он мог звонить обувщику, который затягивал исполнение заказа или неаккуратно прошил рант ботинка. Кстати, о телефоне Лобачева. Распечатку заказывали у оператора сотовой связи?

— Да, за последний месяц, — как-то уныло ответил следователь. — Вы не представляете, сколько он делал звонков. Четыре!

— Всего? Может, у него был еще один телефон или аппарат с двумя симками? И кому он звонил четыре раза?

— Бывшей жене в Раменское. Она подтвердила. Кстати, она и на похоронах была. А второй симки мне найти у Лобачева не удалось. Я делал запросы местным операторам: Лобачев не покупал сим-карт, кроме той, что была в его телефоне.

— И я так понимаю, что с женой Лобачев не ругался по телефону? Или ты не проверял этот факт?

— Проверял, — с ноткой ехидства ответил следователь. — У нее проблемы с сердцем, и Лобачев помогал ей деньгами и связями в медицинском мире. Общался он с ней, исключительно справляясь о здоровье и давая советы по лекарствам и врачам. Кстати, в его телефоне нет места под вторую сим-карту. А другого телефона в его вещах в квартире мы не нашли.

— Хорошо, проверим, с кем еще Лобачев разговаривал с этой сим-карты, — сделал себе пометку Гуров. — Возникает ощущение, что он купил ее исключительно для того, чтобы звонить жене, и другая у него была для более широкого общения. Еще вопрос: ты опросил свидетелей, которые видели, как Лобачев по телефону с кем-то ругается и что это именно тот аппарат, который вы нашли после его смерти?

— Нет, — нахмурился Ходулин. — Надо действительно проверить. Я займусь этим.

— Дальше, — закончив писать, велел Гуров, — про следующего рассказывай.

— Четвертый — Олег Димов. Раньше они были друзьями. Еще в молодости. Вместе занимались в секции самбо, часто виделись, когда Лобачев уже в армии служил. Потом, как он мне рассказал, как-то они потеряли друг друга. Случайно встретились за пару дней до смерти Лобачева в спорткомплексе.

— В каком? — машинально спросил Гуров.

— Э-э… — помедлил Ходулин, заглянув в текст своей справки, — спорткомплекс «Заря». Это где-то на проспекте Мира. Там были то ли районные, то ли городские соревнования самбистов…

— Тебе в связи с этим делом не встречалась фамилия Жигалов?

— Жигалов? Точно не встречалась, а он…

— А фамилия Макаров?

— Да, фамилия Макаров встречалась. Один из друзей или приятелей Лобачева. Он приезжал на квартиру погибшего, я его допрашивал.

— Как его звали, этого Макарова?

— А-а, Вячеслав Алексеевич.

Генерал Орлов смотрел на сыщиков, чуть прищурившись, переводил взгляд с Гурова на Крячко и не перебивал вопросами. Это говорило о глубокой сосредоточенности и высокой оценке важности информации. Он, наконец, понял, что дело может оказаться далеко не шуточным.

— Ситуация, ребята, почти комическая, — недовольно заявил Орлов, когда Гуров закончил свой рассказ. — Подозрений много, очень много догадок, все они довольно серьезные, но у нас нет ни одного, пусть косвенного, но доказательства.

— Эксгумация, — тихо сказал Крячко.

— А кто ее разрешит? — еще больше нахмурился генерал. — С чем я пойду за санкцией? С тем, что мне и моим сотрудникам так кажется? Или что старому алкашу Фролову спьяну что-то почудилось? Меня же первого отправят на медкомиссию выяснять, «белочки» мне не мерещатся ли.

— Позволь, Петр, — возмутился Гуров, — а как же сведения, полученные от киллера? Он же вполне определенно заявил, что Иванчук занимался подпольными боями.

— Мертвый киллер, — ответил Орлов. — К сожалению, он мертв. И Иванчук мертв. И тупая любовница, которая ни черта не знает о своем мужике. Или прикидывается, чего, кстати, я тоже не исключаю. Жить хочет, вот и прикидывается.

— Она не тупая, — упрямо возразил Гуров. — Своеобразная, в некоторых вопросах легкомысленная, но не тупая. У нее вполне приличный и развивающийся бизнес, которым она руководит сама. Нет, Петр, ты не прав насчет Киры. И потом, мне кажется, что не мы одни идем по какому-то следу. Макаров-то пропал.

— Он может водку пить в загородном клубе с бабой.