Полицейское управление

Стены зала — из белого пластика «формайк», стулья в красных чехлах стоят вокруг овального стола. На белых стенах висят фотографии бывших начальников оперативного отдела. Мэлоун переходил от одной к другой, всматриваясь в лица. Когда он впервые пришел на Службу, начальник оперативного отдела назывался инспектором. Много воды утекло с тех пор. Подойдя к окну, лейтенант отодвинул солнцезащитные жалюзи. Далеко внизу вечерний поток машин образовал пробку. На ФДР-драйв они стояли бампер к бамперу. Автомобили скатывались с Бруклинского моста, заполоняли Уорт-стрит, и шум уличного движения, поднимаясь вверх, проникал сквозь толстые термостойкие стекла. Люди спешили к метро под аркой муниципалитета, заранее настраивая себя на воинственный лад перед полным опасностей возвращением домой.

Услышав, как поворачивается дверная ручка, Мэлоун обернулся. В дверях появился Джо Манелли, который посмотрел на лейтенанта с холодным вызовом, лицо его было бесстрастно.

Ни тот, ни другой не вымолвили ни слова.

Мэлоун подошел к столу и сел, не отрывая глаз от человека, стоявшего в дверях. Тот повернулся и молча вышел, захлопнув за собой дверь.

Итак, судя по всему, у начальства его ждал суровый прием. Для начала его заставили ждать и хорошенько понервничать. Что ж, посмотрим, кто кого.

В 6.48 начальник оперативного отдела Мак-Куэйд вошел в зал с кожаной папкой под мышкой. Взглянув на задремавшего лейтенанта, прошел к своему креслу во главе стола.

Открыв глаза, Мэлоун посмотрел на него и выпрямился, всем видом показывая внимание. Четыре золоченые звезды на погонах командира сверкали так же ярко, как золотые дужки его очков.

— Итак, мы наконец встретились, лейтенант. Я много слышал о вас последнее время.

Мэлоун откашлялся.

— Надеюсь, ничего плохого, шеф.

Мак-Куэйд открыл папку, вынул стопку докладных и начал читать вслух: «Лейтенант Мэлоун — надежный и грамотный командир. Дальновиден и последователен в исполнении долга, оценки выше средних».

Мэлоун с интересом слушал его.

Мак-Куэйд бросил бесстрастный взгляд на противоположный конец стола.

— Похоже, ваше начальство из следственного управления считает вас честным и грамотным работником. Вы согласны с этой оценкой?

Мэлоун увидел враждебно сжатые губы Мак-Куэйда и разозлился.

— Я всегда старался работать добросовестно, — сказал он.

— А сейчас? Скажите мне, лейтенант, какой смысл вы вкладываете в слово «честный»?

Мэлоун призадумался.

— Верность Службе и руководству.

Мак-Куэйд вдруг с такой силой хлопнул ладонями по столу, что очки, подпрыгнув, свалились с его носа. Вскочив, он заорал:

— Так какого же черта вы пытаетесь разрушить свое управление? Манелли предупреждал вас. Занглин предупреждал. Но нет! Вы стоите на своем, суете нос куда не следует, собирая в кучу всякое дерьмо! Послушайте меня хорошенько. Оставьте в покое управление, или я вас уничтожу. Выкину так быстро, что и глазом моргнуть не успеете. Понятно, Мэлоун?

Мэлоун посмотрел прямо в глаза начальника.

— Я не брошу дело Айзингер.

Мак-Куэйд был взбешен.

— Вы что, думаете, вы один святой? Никогда не ошибались? Не шли на поводу? На нашей Службе нет неприкосновенных. Если мы захотим, вы в наших руках. — Он начал рыться в папке и, выудив какую-то бумагу, помахал ею перед Мэлоуном. — Закон, правда, предусматривает пятилетний срок давности, но мы-то с вами знаем, что в суде нет закона. Есть инсценировка судебного заседания. Всякий на Службе это знает. У меня здесь доказательства того, что десять лет назад вы содействовали незаконному аборту. Вы совершили уголовное преступление.

«Манелли, грязный сукин сын», — подумал Мэлоун.

Мак-Куэйд продолжал:

— Я могу предъявить обвинение и докажу, что вы опозорили звание офицера и тем самым нанесли ущерб Службе. И могу сказать, что за этим последует: вас уволят.

Мэлоун выдавил улыбку.

— Дело такого рода никогда не будут пересматривать в суде, и вы это знаете.

Мак-Куэйд подался вперед.

— Может быть, да, а может быть, и нет. Как только вы предстаете перед судом, вы становитесь меченым. И, кроме того, должны будете заплатить судебные издержки в размере двадцати пяти тысяч из своего кармана. Наше учреждение не примет чека на издержки по административному делу. У вас есть такие деньги, лейтенант?

Мэлоун упрямо тряхнул головой и встал.

— Я еще не сказал, что разговор окончен! — заорал начальник отдела.

Мэлоун шел к двери, чувствуя, как подмышки щекочут струйки пота. Он уже взялся за дверную ручку, когда хриплый голос Мак-Куэйда остановил его:

— Вы не отступитесь, не так ли?

— Я не могу, — тихо ответил Мэлоун.

Лицо Мак-Куэйда вдруг смягчилось. Он похлопал по сиденью стула, стоявшего рядом с ним.

— Идите сюда и сядьте!

Мэлоун заколебался.

— Прошу вас.

Медленно шагая обратно, Мэлоун подумал, что нелегко идти против системы. Некоторые уже пробовали до него, но безуспешно.

Мак-Куэйд вытирал лоб платком, пока Мэлоун устраивался на стуле.