Полиция Гирты (СИ)

Дождь почти закончился, но вода еще лилась с крыш, шумно стекала по желобам в бочки и лужи под стенами. Понуро прядали ушами лошади, впряженные в телеги, стучали копытами. Худой, но строгий бородатый монах в истертом до дыр сером подряснике и деревянных ботинках на босу ногу, стоял по щиколотку в грязной воде, ничуть не смущаясь холодной погоды и дождя, беседовал с извозчиками. Те слушали его, по привычке отвечали ворчливо и грубо, кивали в ответ. Мальчишки с хмурыми, сосредоточенными лицами разгружали какие-то тюки с воза, заносили их в подъезд.

У окошка, где от епархии бесплатно раздавали горячие вареные овощи и хлеб, зазвонили в колокольчик, созывая нуждающихся в еде.

Вертура вышел на мост. Перегнувшись через гранитный парапет, заглянул в сумрачную пучину реки под скалой, под стенами церкви, и, не увидев ничего нового и интересного, окончательно замочив рукава о мокрые камни, направился на другой берег. Шагал, приглядываясь к серой дождливой мари над рекой, вдыхал пряные, наверное из-за дождя, такие приятные и свежие ароматы воды, конского навоза и дыма. Вошел в ворота укреплений, похожие на те, что были у Старого моста, рядом с полицейской комендатурой Гирты.

Когда он спросил, Мариса как-то рассказала ему, что первыми строениями в городе были крепости Гамотти и Тальпасто. Тогда они назывались иначе, это потом им дали названия по именам семей сенешалей, впоследствии ставших уважаемыми фамилиями Гирты… Тогда все ждали, что Ледяное Кольцо и Мильда падут и Гирта окажется в осаде, к тому же земляные валы и дома строились машинами из Трамонты, так что камня и земли на возведение защиты не жалели, укрепляли все что могли. Когда-то на южном берегу Керны было даже еще одно кольцо стен — малое, оно охватывало по основанию холм Булле, защищало герцогский дворец, но потом его частично разобрали, частично застроили, примкнув к нему дома. А потом война закончилась, город разросся, пришлось достраивать с юга новые районы и чтобы хоть как-то защитить их, возводить новую стену. Но машин уже тогда не было, денег тоже, строили лопатами и мотыгами, вот и вышло что с севера и востока Гирта оказалась укреплена по всем правилам фортификации с бастионами и равелинами, а с юга оказался только один земляной, укрепленный кусками гранита, вал и пруды.

Вдоволь насмотревшись с моста на черные стены бастионов, выбитые в скале лестницы и пирсы, детектив прошел через туннель ворот и углубился в тесные и темные кварталы северного города, пошел в сторону проспекта Рыцарей и комендатуры переулками, плутая в тупиках и проходных дворах между проспектом Цветов и набережной Керны.

Когда он вернулся, было уже почти темно. Снова пошел дождь, вокруг журчала вода, капли сверкали в свете газовых фонарей. Помощник повара тыкал в тент палкой, сливал воду, чтобы на нем не образовывались лужи. Запоздало кричал «Посторонись!».

Вертура зашел под навес, сел за стол полевой кухни и грубо, как делали все, запросил положенный каждому полицейскому стакан горячего сидра с чаем и вареньем. Сегодня из подбродившей брусники.

Пока ждал, узнал, что не все люди из бригады Монтолле дезертировали из Гирты. Два десятка суровых бойцов, самых грозных и неприхотливых, при полном снаряжении бутылок, котелков и мисок в которые они наливали юво вместо кружек, за отсутствием собственного костра и котла с кашей, теперь сидели, бездельничали под тентом летней кухни за общим столом с полицейскими. Как с усмешками сообщали друг другу постовые, генерал Монтолле оставил их, чтобы спали в общежитии сразу на всех кроватях, чтобы их не заселили семьями постовых. Внештатные не отставали, зубоскалили в ответ.

— Мы охотники на замби! — угрожающе продемонстрировал всем маленький, игрушечный, вырезанный из куска фанеры для сынишки, топор, насмешливо провозгласил один, самый лохматый, могучий и злой мужик.

— Как найдете одного, нам хоть покажите! — шутили над ним.

— А чего тут смотреть-то? Напейтесь, изваляйтесь в грязи, на друг друга и глядите! — отвечали охотники. Они покопались в тюках, достали и открыли очередную бутылку «Лилового номер один», а когда к ним потянулись с кружками, отомстили полицейским за все обиды — не налили никому, сами все и выпили.

Так, сидя за столами под светом яркой газовой лампы, глядя в дымный костер, с шутками и усмешками, собравшиеся коротали время, пока кухари не разогрели котел и не начали выдавать положенные вечерней смене чай с вином и вареньем.

Где-то кто-то усмехнулся.

— Сейчас драка будет! Глядите! Во идет, готовится уже!

— Ну что?! — с грохотом упал рядом с Вертурой постовой Кролле, потребовал ответа, ударил кружкой о доски так, что расплескал половину.

— Убью! — презрительно поморщился, оскалился, приготовился к новому раунду драки, положил руку на эфес меча, скривил рожу детектив.

— Ааа! — воскликнул Кролле, схватив его, за затылок, по-солдатски боднул головой в лоб — твоя девка, защитил! Молодец!

Все засмеялись вокруг в знак одобрения.