Полиция, полиция, картофельное пюре!

Пожав руку Беку и Монссону, он открыл перед ними дверь и, прежде чем закрыть ее, сказал секретарше:

– Прошу меня не беспокоить.

Хофф-Енсен подождал, пока посетители сядут, и уселся сам за письменный стол. Он откинулся на спинку стула и взял сигару, которая дымилась перед ним в пепельнице.

– Итак, господа, дело, очевидно, идет о бедном Викторе? Вы не нашли виновного?

– Пока нет, – ответил Мартин Бек.

– Я могу мало что прибавить к тому, что я уже сказал на допросе в Мальмё в тот печальный вечер. Все произошло в считанные секунды.

– Но вы видели стрелявшего, не правда ли? – спросил Монссон. – Вы ведь сидели лицом к нему.

– Конечно, – ответил Хофф-Енсен, затянувшись сигарой. – До выстрела я не обратил никакого внимания на этого человека, и прошло какое-то время, прежде чем я понял, что случилось. Я увидел, что Виктор упал на стол, но не сразу осознал, что его убили, хотя и слышал выстрел. Затем я увидел человека с револьвером, кажется, это был револьвер. Человек быстро вылез в окно и исчез. Естественно, я был ошеломлен и не обратил внимания, как он выглядел. Вот, господа, видите, большой помощи от меня ожидать трудно. – Он развел руками и опустил их на подлокотники кресла, всем своим видом выражая сожаление.

– Но все же вы его видели, – сказал Мартин Бек. – Какое-то впечатление у вас создалось.

– Пожалуй, он средних лет, может быть, в несколько потертой одежде. Лица его я не видел – когда я взглянул на него, то он уже повернулся ко мне спиной. Очевидно, он хорошо тренирован, поскольку так быстро вылез в окно.

– А ваша жена? – спросил Монссон. – Она что-нибудь видела?

– Решительно ничего, – ответил Хофф-Енсен. – Моя жена очень впечатлительная и слабая женщина – она двое суток не могла оправиться после этого потрясения. К тому же она сидела рядом с Виктором и, следовательно, спиной к преступнику. Вы не настаиваете на ее допросе?

– Нет, в этом, я думаю, нет необходимости, – сказал Мартин Бек.

– Благодарю, – улыбнулся Хофф-Енсен. – Да, вот так-то…

Он уперся в подлокотники, чтобы встать, но Монссон поспешил сказать:

– Если директор Хофф-Енсен разрешит, я задам еще несколько вопросов.

– Слушаю вас.

– Как долго вы возглавляете эту фирму?

– Одиннадцать лет. В молодости я был летчиком, затем изучал рекламное дело в США, руководил отделом рекламы в одной авиакомпании, пока Виктор не сделал меня шефом Аэрофрахта здесь в Копенгагене.

– А теперь? Вы продолжаете работу как обычно, несмотря на его кончину?

Хофф-Енсен развел руками, показав свои прекрасные вставные зубы.

– Представление продолжается.

– А кто будет руководить концерном? – спросил Бек.

– Это вопрос, – ответил Хофф-Енсеи. – Молодой Линдер слишком еще зелен. А Бруберг, как и я, загружен делами.

– Как вы относились к директору Пальмгрену?

– Очень хорошо. Он полностью доверял мне и тому, как я руковожу компанией.

– А чем, собственно, занимается Аэрофрахт? – спросил Мартин Бек, догадываясь об ответе.

– Воздушными перевозками – как это явствует из названия.

– Да, я понимаю, но что это за перевозки? У вас пять самолетов, не так ли?

Хофф-Енсен кивнул, затем сказал:

– Перевозим главным образом продукцию самого концерна, прежде всего рыбные консервы. На одном из самолетов есть морозильная установка. Иногда у нас идут и чартерные перевозки. Некоторые копенгагенские фирмы обращаются к нам с такими просьбами, есть и другие клиенты.

– В какие страны вы летаете? – спросил Мартин Бек.

– Главным образом в европейские, за исключением восточных государств. Иногда в Африку.

– В Африку?

– Да. Большей частью это чартерные полеты. Сезонные. – Хофф-Енсен демонстративно взглянул на часы.

Монссон выпрямился, вынул зубочистку изо рта и направил ее на Хофф-Енсена:

– Вы хорошо знаете Хампуса Бруберга?

– Не очень. – Датчанин пожал плечами. – Иногда встречаемся на заседаниях правления, как в ту среду. Изредка говорим по телефону. Вот и все.

– Вы знаете, где он сейчас?

– Наверное, в Стокгольме. Он там живет. И его контора тоже там. – Вопрос явно удивил Хофф-Енсена.

– А какие отношения с Брубергом были у Пальмгрена? – спросил Бек.

– Хорошие, насколько мне известно. Не то чтобы они виделись так же часто, как я с Виктором. Мы нередко играли в гольф, встречались не только для деловых бесед. Отношения между Виктором и Хампусом Брубергом были скорее отношениями между начальником и подчиненным.

Судя по его тону, особой симпатии к Хампусу Брубергу он не испытывал.

– Сколько у вас служащих?

Хофф-Енсен на мгновение задумался.

– Сейчас двадцать два человека: Количество колеблется в зависимости от сезона, количества заказов и тому подобного, – расплывчато сказал он.

– А где сейчас находятся ваши самолеты?

– Два в Копенгагене. Один в Риме. Один в Сан Томе, ремонтирует мотор. Пятый в Португалии.

Мартин Бек резко поднялся и сказал:

– Спасибо. Можем ли мы позвонить вам, если понадобится? Вы будете в Копенгагене в ближайшее время?

– Конечно, – ответил Хофф-Енсен.

Он отложил сигару, но продолжал спокойно сидеть в кресле. В дверях Монссон обернулся и сказал:

– Может быть, вы знаете, кто хотел убрать Виктора Пальмгрена?