Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

Согласно приказу наркома юстиции СССР и прокурора СССР от 24 июня 1941 г № 102/58[120], полномочия по рассмотрению дел в условиях военного времени распределялись между военными трибуналами Красной армии и ВМФ, которые подчинялись армейским генералам и командующим фронтами. Свои трибуналы были и в наркоматах железных дорог и водных путей сообщения. Все эти структуры в конечном счёте замыкались на Верховном главнокомандующем – Сталине. А значит, непосредственно на нём и лежит ответственность за наших расстрелянных военных. Но отличались мы не только количеством, но и доселе невиданным «качеством» казней. 19 апреля 1943 г. М.И. Калининым был подписан закрытый Указ Пленума Верховного суда СССР «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников», объявленный приказом Народного комиссариата обороны СССР (НКО СССР) за № 0283. В этот же день Сталиным был подписан приказ НКО СССР, в котором указывалось, что в срок до 10 мая 1943 г. должны быть созданы военно-полевые суды. В нём говорилось и о порядке их проведения: приговоры должны были приводиться в исполнение публично; более того, тела повешенных по решению суда оставляли на виселице в течение нескольких дней, для устрашения прочих граждан[121]. Данный указ широко использовался в процессах не только военно-полевых судов, но и военных трибуналов.

Подготовку открытых процессов поручили «Смершу», возглавляемому комиссаром государственной безопасности 2-го ранга В.С. Абакумовым, который, напомню, также подчинялся непосредственно Сталину. Выявление и разоблачение военных преступников и их пособников являлось одним из важнейших направлений его деятельности.

К числу жертв НКВД мы, с известной долей условности, должны отнести также 50 % погибших в войне с украинскими националистами-бандеровцами, мирного населения, войск НКВД и националистов, которые были в основном уроженцами Западной Украины и, естественно, гражданами СССР. Как минимум половина из этих жертв – на «хозяине» Украины и члене Политбюро с 1938 г. Хрущёве, то есть примерно по 82,5 тыс. человек (если брать за основу данные о 110 тыс. ликвидированных бандеровцев и около 55 тыс. погибших советских военнослужащих, сотрудников органов госбезопасности, милиции, пограничников и представителей партийного актива – подробнее в Гл. 1. § 2).

Большое внимание следует уделить репрессиям, происходившим на территории Украины. В статистической отчётности Отраслевого государственного архива Службы безопасности Украины хранится в единственном экземпляре «Документальная справка о массовых репрессиях на Украине в 1937–1938 гг.». В 99-страничном деле находится богатый фактический материал: цифры, таблицы, цитаты из приказов, обзоры, аналитика. Согласно ему, за 1937 г. и первую половину 1938 г. на Украине было арестовано 267 579 чел. В 1937 г. к высшей мере наказания было приговорено 66 591 чел. В первой половине 1938 г. было расстреляно 54 390 чел., во второй половине того же года – 23 764, итого 78 154 чел. Всего в 1935–1940 гг. на Украине было осуждено 332 429 чел., в том числе к высшей мере наказания приговорено 161 748 чел.[122].

Чтобы вычислить, к скольким казням причастен Хрущёв, надо от 161 748 отнять 66 591 расстрелянных за 1937 г., когда его не было на Украине, и мы получим приблизительно 95 157. В 1935–1936 гг. цифры вряд ли превышали несколько сотен человек и особо не повлияют на результат.

Ещё одной формой жесточайших репрессий стало неведомое царям чисто сталинское изобретение – депортация малых российских народов (немцев, чеченцев, ингушей, татар и др.). Подробные данные о жертвах депортаций представлены в соответствующем параграфе (Гл. 1. § 3). Погибших во время переселения и/или уже в местах ссылки мы условно поделим между Берией и Хрущёвым, а также Кагановичем (наркомом НКПС) и Микояном (председателем Комитета продовольственного и вещевого снабжения Красной армии).

Причастность Хрущёва к репрессиям 1937–1938 гг. в Москве и на Украине несомненна и показана нами в Гл. 1. § 1. Учтены и его военные «подвиги», а именно «заслуги» в Киевском (1941) и Харьковском (1942) котлах (Гл. 1. § 2).