Полюби меня

А ведь именно сегодня я должна все решить. Договориться с Гордейном по-новому, добиться, чтобы он как-то увел волка, внушил, что не нужно меня ждать. Сложно. Но я больше не могу по-другому. Уйти — значит предать Альберта. И что еще хуже — предать нашу любовь. Зародившуюся так быстро, но я нисколько не сомневалась, что полюбила.

Я вздохнула и села на кровати. И вдруг рука нащупала что-то влажное рядом. Я рассмеялась — вся постель вокруг меня была уложена ароматными белыми цветами, похожими на пионы. А поверх одеяла у меня на животе лежала записка: «Пошел работать королем, пока ты спишь. Скоро вернусь. Не забудь позавтракать». Я улыбнулась и, как дурочка, прижала к губам один из цветков, а потом и записку.

Ну точно, влюбленная дурочка… С кучей проблем вообще-то.

И тут я услышала что-то вроде тихого писка.

Я огляделась и с изумлением заметила на полу большую корзину. А в ней сидел пушистый щенок с большими неуклюжими лапами и длинными шелковистыми ушами. Совершенно белый, только вокруг левого глаза — круглое черное пятно.

— Ты же чудо пушистое! — умилилась я — и щенку, и тому, что Альберт, похоже, решил исполнить мечту моего детства.

Заслышав мой голос, щенок запищал громче. А я подошла и аккуратно взяла его на руки. Тяжелый и достаточно крупный. Видимо, вырастет большой собакой. Щенок перестал пищать, потянулся ко мне носом и легонько лизнул меня в щеку.

— Маленький мой… — умилилась я. И рассмеялась. Забавная, наверное, картина — голая девушка держит на руках пушистого щенка.

В этот момент дверь в дверь постучали. Робко вошла Маирон.

— Ой, какой хорошенький! — воскликнула она, заметив щенка и мигом позабыв о субординации.

— Да, Маирон, — улыбнулась я. — Нам нужна вода и собачья еда. И организовать ему место у меня в комнате. Не думаю, что король навсегда поселил его в своей спальне. Ну и еще… мне нужно одеться.

Маирон понятливо кивнула и вдруг опустила глаза:

— Только… терри Тая, можно я тоже его подержу? — неуверенно спросила она.

— Подержи, конечно, — улыбнулась я, протягивая ей щенка. Тот не возражал, и принялся тыкаться в Маирон влажным носом. — Еще надержишься… Щенки — как маленькие дети. И да, Маирон… по утрам я теперь буду здесь, — сказала я и подумала «только бы не покраснеть». Моя нагота в спальне короля делала очевидным факт, что я провела страстную ночь в этой постели. И это вдруг стало смущать меня.

Но Маирон лишь счастливо улыбнулась. Все эти изменения разве что радовали ее.

— И, кстати, сколько сейчас времени? — спросила я, спохватившись. Тяжелый день предстоит… Гордейн может упереться рогом, и тогда неизвестно что будет.

— Одиннадцать часов, — сообщила Маирон. А мое сердце гулко забилось. В три часа я должна была лезть в подземелье.

13.10-2

* * *

— Гордейн, давай поговорим, — сказала я в черное зеркало. Альберт еще не вернулся. Я оставила Маирон нянчиться со щенком и воспользовалась уединением в кабинете.

— Да уж надо бы, — послышался голос у меня за спиной. Я обернулась. Дракон сидел в кресле, положив ногу на ногу и внимательно меня разглядывал. — От тебя пахнет плотской близостью и счастьем. Ну и собакой еще… — заявил он. — Ты душ не могла принять? Я, между прочим, тоже живой, и меня это будоражит. Не собака, конечно.

— У меня нет проблем с личной гигиеной, — заявила я, но сердце громче забилось от тревоги. Как отреагирует он на смену моих планов. Я выдохнула. Что ж… в любом случае, пути назад нет. Я люблю Альберта.

— Послушай, — сказала я. — Все изменилось. Я… люблю наше чудовище. И никуда не пойду. Мы родим наследника, оба будем жить. Но я придумаю, как освободить тебя. Ну и с порталом разберемся… вдвоем с Альбертом. Чтобы навестить моего папу.

— О как! — почти весело ответил Гордейн и наклонился в мою сторону. — Похоже, все мои доводы пройдут мимо твоих ушей? Рассчитывать на разумность влюбленной бесполезно? …

— Какие доводы?

— Ну, например… Не факт, что его величество соблаговолит ввязываться в авантюры, чтобы ты повидалась с отцом. Он-то свое получил — ты в него влюбилась. И вовсю резвишься в его постели.

— Соблаговолит, — уверенно сказала я. — В общем, слушай, дракон, — ставить жесткие условия мне было неприятно, но я не видела другого выхода. — Либо ты доверяешься мне, что я буду искать способ освободить тебя. Не давишь на психику и помогаешь, если нужно. Либо я рассказываю о тебе Альберту прямо сегодня. И посмотрим, что будет…

— Хорошо, — вздохнул Гордейн. — Как скажешь.

Так просто? Я поразилась. Он не будет убеждать меня, шантажировать чем-нибудь, ставить ультиматумы? Что-то тут не чисто.

— Правда? — я не сдержала удивления.

— Правда, правда, — усмехнулся дракон и грустно посмотрел на меня. — А что мне еще остается… Только у меня одна просьба…

— Какая?

— Не приходи ко мне после близости с ним. Мне неприятно… Драконы, знаешь ли, чувствуют запахи очень остро…

— Ладно! — улыбнулась я. И тут же посерьезнела. Было еще кое-что важное. И тут без Гордейна не обойтись. — У меня тоже к тебе просьба… Послушай, Гордейн… Я не могу так просто рассказать Альберту про волка. Он их не любит… Да и мой сговор с ним может… не понять.