Полюби меня красного

Здрасьте, здрасьте, красна девица, пишущая желтыми чернилами!

Увы, вынужден констатировать, что Ваше последнее послание – самое слабое из всего написанного. Я бы, конечно, употребил какое-то другое слово вместо «слабое», однако воинственный миротворец Джон Бой попросил меня этого не делать. Девушка, понимаешь, это написала. К тому же красивая. Что ж, Джон Бой, учтем, учтем, но только вот какой вопрос напрашивается: «А что, девушкам теперь позволено все?» И раз так (предвижу утвердительный ответ Джона Боя), то поставлю вопрос иначе: «Стало быть, ответственность за свои слова им неведома?» Тогда не кажется ли Вам, господа соглашатели, что девушки начинают соответствовать казарменным о себе представлениям? Никакого спроса с них нет, неразумных, языком метут, как помелом машут.

Радуюсь, Алена, что есть все-таки и приятные исключения. Например, Несравненная наша, а также Ред Блонди и иже с ней. Пора бы обратить внимание именно на них, а не крутить головой по сторонам. Это я, конечно, Джону Бою, но не в обиду. Однако перейдем потихоньку к содержанию последнего из откровений Алены Богослова.

Как оказалось, жесткое неприятие вызвали мои невинные слова об «аплодисментах с галерки». А Вы, Алена, как я погляжу, оваций партера ожидали? Ну-ну. Это в ответ на полную чушь? Смело, очень смело. Впрочем, дальше Вы раздухарились до такой степени, что только успевай останавливать.

Итак, согласно сказанному, Вы не знакомы с правилами ведения полемики по законам кинокритики. Но только нет, не было и не может быть таких законов у полемики. Есть просто некая образность, используемая авторами текстов, и не более. С Вашей же врожденной искренностью и благоприобретенным стремлением говорить правду, правду и ничего, кроме правды, выступают ответчики в суде, а не на страницах футбольных форумов.

Далее Вы пишете, что разочарованы моим ответом. Еще бы! Ведь в моих словах действительно нет ничего, кроме гирлянды насмешек над Вашей очередной обвинительной речью. Почувствовав это, Вы решили пойти ва-банк, обвинив меня в «ведении грубой игры». Цитирую: «Возможно, такая тактика мелкого фола и вписывается в Вашу концепцию ведения игры, однако... высказывания отдают аргентинщиной...» Ну вот и дописались до выползания за поле. А ведь это, если поразмыслить, довольно подловатый домысел, своего рода плевок, направленный в мою сторону. Хотя это характерно для Вас, постоянно забывающей о том, что речь идет об аргументации, а не о личности аргументирующего. Поэтому очень хорошо представляю Вашу работу в суде и те способы, к которым Вы прибегаете. Особенно в тех случаях, когда требуется кого-нибудь посадить.

Сегодня же, загнанная в угол, сто раз высмеянная соратниками и утратившая способность к здравому рассуждению (не говоря уже об иронии и, что еще важнее, самоиронии), Вы решили расцарапать мне нос воплем «Ату его, аргентинщика!», но вместо этого в клочья разодрали свой собственный.

И Ваша попытка предъявить мне иск в связи с неуважительным отношением к сэру Алексу – из той же оперы. Не желание дискутировать, а поток измышлений, наветов, взрывы истерии и непрекращающееся очернительство. Я имею в виду, конечно, в первую очередь тему капитанства Дэвида. И не кажется ли Вам, что Ваши тексты не многим отличаются по смыслу от сказанного в бульварной прессе? Видимо, для Вас она главный источник знаний после речей Фергюсона. Теперь вывод: вместо того чтобы сохранить со мной нормальные отношения, Вы решили принести их в жертву сиюминутности и желанию сохранить лицо любым способом. Жаль, так как лучшие люди Краснодара, на мой взгляд, принадлежат к числу Ваших критиков. Уж простите за эту гипотезу.

Не утруждайте себя ответом. Читать его я все равно не буду.

Бывший Ваш БФ