Полюби меня такой

— Да, — тихо ответила я, опустив взгляд и ощущая волну стыда и отчаяния. Стыдно было перед сыном. Так стыдно, что плакать хотелось. Особенно от того, как именно он узнал о том, что отец у него есть.

Приготовилась к обоснованным обвинениям и заслуженным упрекам… но сын, как всегда, удивил своей рассудительностью. Подошел, обнял меня за плечи, отчего слезы из глаз все же покатились, а из груди вырвалось первое рыдание, потому пришлось прикусить губы. Судорожно вцепилась в кофту Сашки, боясь, что он отстраниться.

— Он плохой? — прогундел Санька вопрос мне в волосы. — Поэтому вы не вместе?

Горло перехватило спазмом, но я была вынуждена отрицательно покачать головой.

— Нет, любимый. Он — не плохой человек, — погладила я Сашу по плечу, прижимаясь к нему теснее, пока по щекам все бежали и бежали слезы.

— Мам, он тебя обидел? Поэтому ты плачешь? — с толикой паники в голосе спросил мой маленький защитник. Такой большой-маленький мужчина у меня растет, что невольно гордость за душу берет.

— Нет, я плачу не по этому, — слабо улыбнулась я и всхлипнула.

— Мам, ты его любишь? — слегка отстранившись, спросил Саша, заглянув в мое заплаканное лицо.

— Когда-то любила.

— А теперь?

— А теперь не знаю, — нервно вздохнула я, опустив взгляд.

— Мам… ты не хочешь, чтобы он вернулся? — совсем серьезно спросил сын, и в этот момент так был похож на отца, что новая порция слез не заставила себя ждать.

— А ты хочешь? — сдавленно спросила я.

— Я бы хотел с ним познакомиться… — виновато потупил сын взгляд, а у меня сердце едва не разорвалось, от того, что он чувствует передо мной вину за свое невинное и естественное желание. — Прости.

— Я понимаю, пожалуйста, не извиняйся… — улыбнулась я и крепче обняла Сашку, который продолжал гладить меня по спине, пока я тихо плакала от того, что собиралась сделать. Я пойду на все, чтобы мой сын был счастлив, и не могу лишить его даже возможности узнать своего отца. Несмотря ни на что. Несмотря на собственную боль. Я потерплю. Терпела и не такое.»

— Приятно знать, что своим привычкам ты не изменяешь и по сей день, — раздалось надо мной, вырывая из моих мыслей. Нацепив на лицо безучастную маску ледяного спокойствия, подняла голову, встретившись взглядом с обладателем хриплого, прокуренного голоса, который смотрел на меня не менее мрачно, чем на врага. Полагаю, он считал, что заслуженно. — Пунктуальна до крайности, — пояснил он, занимая место напротив меня.

— Спасибо за замечание, — отозвалась я, разглядывая мужчину и понимая, что эти одиннадцать лет сделали из него практически другого человека. Вероятно, как и из меня. — Но я позвала тебя для другого, нежели обсуждения прежних привычек и их соответствия.

— И для чего же? Неужели совесть спустя столько лет проснулась? — зло усмехнулся Андрей, вглядываясь в мое лицо.

— Я бы не обольщалась по этому поводу, — не смогла я сдержаться. — Просить прощения не стану, можешь даже не рассчитывать. Просить принять — тем более.

— Судя по тому, что ты преспокойно скрывала от меня моего ребенка, на извинения я рассчитывал в самую последнюю очередь.