Полюби меня заново (СИ)

Я поставила букет в подсобку, а вернувшись в зал, наткнулась на какой-то тоскливый взгляд Людочки — сегодня мы с ней работали в паре.

— Как тебе повезло, Кать, — вздохнула девушка с такой мечтательностью, что я даже улыбнулась. — Шикарный мужик…

— Согласна, шикарный. Но дело не во внешности.

— Ага, — Людочка хихикнула. — В деньгах!

— Не-е-ет, — я помотала головой. Понимала, что она шутит, но не могла не защитить Артура. — И не в них тоже. Жить-то ты будешь потом, если что, не с внешностью и не с деньгами, а с человеком. И вот Артур как человек очень хороший.

— А ты собираешься с ним жить? — полюбопытствовала Людочка, и я даже замерла. — Я думала, ты с ним так, встречаешься просто. Ты же говорила, что с дочерью его не знакомила и знакомить не собираешься.

Да… Что-то я как-то об этом не подумала.

Но надо было выкручиваться, и я ответила:

— Я не о себе, а о тебе говорила. Ты не оценивай так мужиков — по внешности и размеру зарплаты. Внешность меняется, молодость проходит, зарплата тоже может измениться. А вот характер и то, как человек к тебе относится, — вряд ли.

— Но, если Артур такой шикарный и со всех сторон положительный, почему ты не хочешь его с дочерью познакомить? — гнула свою линию Людочка. — Я не понимаю, Кать, извини. Пытаюсь, но не понимаю.

Прежде чем ответить, я поколебалась, думая — а не послать ли мне её?.. Но ссориться не хотелось, да и Людочка не была завистливой сплетницей, поэтому я всё же сказала:

— Ника ревнует. И она хочет, чтобы я вернулась к её отцу. Другого мужчину не примет.

— А может, примет? — неожиданно возразила коллега. — А вдруг?

— Нет, точно не…

— Но ты же не пробовала, Кать! Попробуй! Что если они друг другу понравятся?

Я покачала головой — мне было сложно вообразить, что Ника проникнется Артуром. Это что-то из области фантастики. Дочка слишком увлечена идеей свести меня обратно со Стасом, любого другого мужчину сразу примет в штыки, каким бы замечательным он ни был.

— Посмотрим, — ответила я дипломатично и вернулась к работе.

42

Катя

Вечером того же дня, получив сообщение с вопросом: «Как дела?» — от Наташки Таракановой, я решила рассказать ей о возвращении блудного попугая, то есть Стаса, и ответила длинным сообщением с описанием всего случившегося за это время.

Поначалу Наташка долго печатала. Так долго, что я даже стала опасаться содержания этой эпопеи. Но потом подруга, очевидно, плюнула на попытки выразить свою мысль и набрала мой номер.

— Алло, — ответила я с опаской и фыркнула, когда Тараканова прошипела в трубку:

— Только не говори, что ты собираешься его прощать!

— Не скажу. А что, — я решила её немного подразнить, — почему бы и нет? В конце концов, он — отец Ники, да и прощение вроде как благое дело…

— Не вздумай! Ты что, с ума сошла? Если Стас вернётся, ему за пару лет надоест сытая и счастливая жизнь с тобой, и он решит найти на свою жопу очередные приключения. Он всю жизнь такой был, таким и останется, Кать!

— Ну почему? Может, он сделал выводы.

По правде говоря, я не знала, права Наташка или нет. Стас не был совсем уж безголовым человеком — его «шило в попе» всё-таки действовало в разумных пределах. Но да, во время нашего брака я чувствовала, что ему часто чего-то не хватает. Когда мы встречались, это ощущалось гораздо меньше — студенческая жизнь многое сглаживает.

— Выводы он, может, и сделал, — продолжала шипеть Наташка. — Но как долго они продержатся в его дырявой голове? Ты честно скажи: считаешь, что можешь быть уверена в этом человеке?

— Не знаю. Вряд ли.

— Вот именно. Я допускаю, что, если ты его пустишь назад, Стас больше не уйдёт, по крайней мере, пока Ника не вырастет. Но вот то, что он заведёт себе бабу на стороне, — это почти наверняка. Дома у него будет тепло, комфорт и старые пушистые тапочки, а где-то за пределами — огненная любовница. При этом он ещё и сам себя убедит, что «левак» укрепляет брак, и всякое такое. Мол, один раз уже от тебя уходил — не понравилось, значит, теперь будет гулять без уходов.

— Наташ, но Стас ведь мне не изменял, пока мы жили в браке.

— Ага, и, если вы сойдётесь, он где-то пять лет и продержится, — фыркнула подруга. — Слушай… Я всё-таки тебе кое-что расскажу сейчас. Не хочу, но, чувствую, надо. Иначе ты, чего доброго, и правда своего бывшего гандона простишь.

Я напряглась. Зная Наташку — если она так говорит, значит, действительно ничего приятного я не услышу.

— Помнишь выпускной? — продолжала подруга со вздохом. — Вы со Стасом тогда первые свалили, вполне себе трезвые, а я вот здорово нарезалась. И оказалась в постели с Китом и Козырем.

— Что-о-о? — У меня глаза полезли на лоб.

— Я была пьяная, — рявкнула Наташка. — Вообще почти ничего не помню. Если бы утром я не проснулась голая в кровати в обнимку с двумя этими дураками, наверное, решила бы, что мои невнятные воспоминания — это сон такой. Короче говоря, утром эти дебилы, думая, что я сплю и ни хрена не слышу, стали обсуждать свой давний спор со Стасом на тебя.

— Что?.. — теперь я уже почти пропищала это слово. — Да быть того не может! И почему ты мне тогда не рассказала?!