Полюби во мне тьму

Влажная трава шелком выстлалась под тяжестью девичьего тела, приятно холодила обнаженную кожу, на которой, казалось, не осталось нецелованных мест. Когда ноги сомкнулись за спиной демона, Лючия, нисколько не стесняясь, попросила:

-      Возьми меня, - и потянулась руками к любимому лицу, чтобы сладко поцеловать, но с ошеломлением заметила, как сосредоточился взгляд демона, откуда медленно, но верно уплывал туман возбуждения.

И вот уже милорд поднялся на ноги и смотрел сверху так, словно не желанная красавица лежала перед ним, а доступная девица, что распустила лиф и в вожделении задрала юбку. Неуверенный шаг назад, другой, шорох травы, и Лючия осталась совсем одна, распластанная на зеленом ковре, словно бабочка на булавке коллекционера, которая совсем недавно блистала красотой, а теперь безжизненно замерла.

-      Поплачь, девонька, поплачь, милая, - рядом опустилось привидение. Невесомо погладило по голове, помогло запахнуть разорванное на груди платье.

Лючия повернулась на бок, уткнулось лицом в призрачные колени Дуни. Вздрагивающие плечи и сжатые кулаки - вот и все свидетельства того, что Лючия находилась на грани отчаяния. Ни громких стенаний, ни обидных слов, ни проклятий в сторону того, кто сбежал от нее, словно она была проклятой.

-      Я проклятая... Проклятая...

-      Твоя правда, девонька. Ты проклятая. А он, - привидение посмотрело в сторону холодного озера, в воды которого с разбегу влетел демон, - ингледиент проклятия. Ты позвала, он откликнулся. Никто не обещал тебе счастливой любви. Безответная, она тоже любовь. Осталось только дойти до Порога и проклятие снимется.

-      Да что же это за проклятие такое? - Лючия подняла полные слез глаза.

Таких прекрасных глаз Дуня никогда не видела. «Если бы любил, не бросил бы».

-      Уж и не скажу, за какие грехи тебя прокляли, но знаю только, что ты жаждала любви, но никогда не получала ее, а милорд мучился веками, изнывал, но никак не мог понять, откуда на него навалилась такая напасть. Пока один добрый человек не подсказал, что все дело в проклятии. То есть в тебе. И вот, повинуясь долгу, он нашел тебя, влюбил в себя, а теперь ведет к Порогу.

-      Повинуясь долгу? Я не верю, - Лючия села, думая о своем, рассеянно расправила юбку, закинула за спину растрепавшиеся волосы, обнажив плечи, покрытые поцелуями, чьи следы до сих пор пламенели на коже.

Дуня отвела взгляд.

-      Я знаю, он меня любит. Когда не любят, так не целуют... И в объятиях так не сжимают...

-      Ох, милая, мужчина, коли перед ним дева стелется, и не на такое способен.

-      Стелилась, а он все рано ушел. Это ли не доказательство, что все не просто так, не от одного желания уничтожить проклятие? - Лючию покоробили слова привидения, но она не отступалась, потому как не находила иных способов защитить свои представления о любви.

Дуня в очередной раз вздохнула и полезла за шиворот. Достала книжицу, полистала и, открыв нужную страницу, сунула Лючии под нос.

-      На, читай. Здесь все написано.

Дрожащие пальцы не позволили сосредоточиться. Книжка ходила ходуном.

Шумно выдохнув и досчитав до пяти, Лючия вновь вернулась к записям.

Не веря, прочитала несколько раз.

Книжка выпала из ее рук, взмахнув веером страниц.

-      Вот видишь, - Дуня шустро подняла «мемуары», сдула пылинки и вновь повесила на шею. - Когда мы с милордом познакомились, он прямо сказал: «Найду проклятую, влюблю в себя, а потом за косу приволоку к Порогу». Нет у него никакой любви к тебе, милая, лишь желание избавиться от проклятия.

-      Но почему сейчас, когда я была на все согласна, он отказался? Раз уж пришел за тем, чтобы покорить меня, почему не сделал то, о чем просила наивная влюбленная дурочка?

Лючия вздрогнула, когда на ее плечи легли прохладные ладони.

-      Демон не мог поступить иначе, - Анхель раскрыл над Лючией крылья, защищая от начавшегося дождя. Бедная девушка даже не замечала, что зло смахивала с лица вовсе не слезы, а с серые дождевые капли. - Твоя непорочность одно из условий проклятия. Все начнется заново, если ты придешь к Порогу испорченной. Опять изматывающая болезнь Кразимиона, долгие поиски вновь родившейся проклятой, и бесконечные наши с Фимом мытарства по Той Стороне.

-      Посему закончим здесь и сейчас, - отозвался Фим, появляясь из-за кустов и поправляя съехавший на затылок нимб. - Не след вам больше с Кразимионом видеться. Любит, не любит, лишь у Порога откроется истина.

-      Откроется истина? - с надеждой в голосе переспросила Лючия. Она словно зачарованная повторяла прекрасное имя, принадлежащее милорду. «Кразимион... Кразимион... Кразимион...»

-      Да, милая, - кивнула Дуня, с жалостью глядя на ведьму, которая словно не понимала, что ее ведут к вратам смерти. Уж кто-кто, а Дуня не раз наблюдала, как Порог встречает людей. Все, что было наносным, выдуманным, неправильным, сгорает в его пламени. Остается лишь истина, которая и определяет, следует усопшему держать путь в Заоблачное Царство или на Обратную Сторону.