Полюбить бездушного

— Корабль там и в самом деле мог быть. Из-за дурацкой легенды много кто вешает красные паруса, делает их похожими на крылья летучей мыши. Думаю, Торбен что-то сделал с тем матросом. Может, он действительно тронулся рассудком, а может они поссорились, маг воспользовался этими вашими трюками и приказал ему пойти и утопиться. А потом придумал все это. Всяко, прибыв в порт, я первым делом обратился к церкви, подал рапорт о Торбене и запросил нового чародея.

А мне архиепископ другие причины ухода предшественника называл..

— Это я виноват, — буркнул Люциус Молт. — Я знал, что чародеям не рекомендуется работать на кораблях больше пятнадцати лет. А Торбен отработал все тридцать. Последние пять он был нелюдимым, даже на берег в портах не сходил, но работал хорошо, потому я закрывал на это глаза. Из-за меня чародей сошел с ума, а матрос погиб.

Я не нахожу что ответить, но на мгновение становится страшно. Что, если тот корабль действительно существует? Есть ведь множество магических аномалий, почему одной из них не быть сводящим с ума кораблем-призраком?

Нет, надо гнать от себя эти дурацкие мысли. Так и самой до сумасшествия недолго.

— Можешь отдохнуть, — говорит капитан. — Проверяй на опасности раз в два часа. Раз в час в районах фенрских островов.

Я киваю, окидываю взглядом палубу, на которой работают матросы. Они подвязывают к мачтам какие-то веревки, при этом грязно матерясь.

К счастью, на меня никто не обращает ни малейшего внимания. Я спускаюсь в каюту и только открываю дверь, решаю, что у меня началась морская болезнь и появились галлюцинации.

На моей кровати сидит Ник. Он смотрит в окно и даже не замечает, как я вошла.

— Ты откуда здесь взялся?

Лишь после этих слов он оборачивается, смотрит на меня и прищуривается, будто удостоверяется, я ли это.

— Не хотел работать в порту…

— И?

— И пробрался на корабль, когда никто не видел. Сидел в трюме, пока не отплыли.

— И на что ты надеешься?

— Надеюсь добраться до Киренаки. А там посмотрим. Все же не работа в порту, — усмехается он.

Ох Ник-Ник! Всегда у тебя всякие глупости на уме. И что мне теперь с ним делать? Пойти к капитану, сказать, что на борту объявился заяц? Ну не велит же Люциус Молт выбросить парня за борт. Наверняка найдет ему какую-то работу. Если Ника найдут, а его точно рано или поздно кто-то обнаружит, то решат, что это я его привела…

— Пойду к капитану, — строго говорю я. — Пусть он решает, что с тобой делать.

— Не надо! — вскликивает он. — Сам к нему схожу. Так и думал — как выплывем в открытое море, и возвращаться будет поздно — объявлюсь.

Он поднимается, медленно идет ко мне, смотрит невинным взглядом.

Ох, чует мое сердце, что он решился на это ради меня. Ладно, спрошу прямо.

— Ник, ты ведь затеял все это чтоб быть со мной рядом. Да?

— Ну, — он морщится, — Отчасти. А от второй части — в порту канючить полгода, еще и зимой — то еще удовольствие.

— Пойми ты, что мы с тобой не пара…

— А вдруг это не навсегда…

— Навсегда. И перестань питать несбыточные надежды. У нас с тобой ничего нет и быть не может.

— Я тебе не ровня?

— Нет. Просто ты не в моем вкусе, — он понемногу начинает меня злить.

— Вкусы иногда меняются.

— Не в этом случае! — почти кричу я, чувствуя желание приложить Ника чем-нибудь тяжелым.

— Ты такая упертая. Мне это нравится, — усмехается он.

— Иди уже! — почти крикнула я.

— А ты говорила, что проклятого капитана и корабля с красными парусами не существует, — говорит Ник.

— Что ты несешь? Иди уже к капитану!

— Я уже дважды его видел, — усмехается бывший студент. — Плывет параллельным курсом. Появится ненадолго и снова исчезнет за горизонтом. Вот, смотрю. Вдруг опять появится.

— Не выводи меня из себя! — рявкаю я — Если не пойдешь к капитану сейчас же, скажу, что не знаю тебя. Молте решит, что ты бегущий от правосудия преступник и остаток путешествия ты проведешь взаперти.

Ник не реагирует на провокацию. Молча смотрит в окно, как завороженный. А потом резко хватает меня за руку, что я аж подпрыгиваю.

— Смотри.

Вот же дурачок, попугать решил. Но я все же наклоняюсь, смотрю вдаль и вижу там корабль с кроваво-красными парусами. Отсюда его не разглядеть. Не видно ни флага, ничего. Это ведь может быть кто угодно.

— Ну корабль. Подумаешь. Тут их много, — говорю я.

— Загляни в мир духов, не отрывая взгляда от таинственного судна, говорит Ник.

Я закрываю глаза и словно проваливаюсь вниз. Очертания каюты тают, исчезают, открывая вид на спиральную радугу. Вижу внизу землю, которая словно живая, и небо странного, зеленого цвета. Все размыто, словно рисунок акварелью. Вокруг множество духов. Они проплывают перед глазами, снуют то вверх, то вниз. А на горизонте виднеется рваная рана. Сплошная пустота. Полное ничего. Дыра в пространстве Изнанки, которой нет, да и быть не может.

Я пугаюсь, чувствую, как сжимаются мои зубы, как покрывается потом кожа. Горло сжимается в спазме. чувствую удар. выныриваю, и снова оказываюсь на полу в каюте. мгновенно поднимаюсь. несусь на палубу. Сердце разрывается от испуга. На пути чуть не сбиваю с ног какого-то матроса.