Полюбить Дракона

Он привстал, и женщина поднялась вслед за ним, словно не желая расставаться с жаром его сильного тела ни на миг. Ее ладонь легла на его обнаженный живот, поглаживая, лаская, и       дракон вскрикнул, когда ее пальцы чуть царапнули его кожу, повторяя темную дорожку из волос.

— Что ты задумала такое, хитрая самка? — хрипло произнес Эван, в изумлении опустив руки, подрагивая настороженно, но позволяя между тем Диане проникнуть ему под одежду и коснуться пальцами его напряженного члена.

Он читал ее мысли в изумлении и не мог понять, что ему рисуют видения.

А вот Лео понял, оживился, и в один миг оказался рядом.

— О, что она задумала, — повторил он, посмеиваясь и нетерпеливо дрожа в предвкушении. — Это сладко, очень сладко! Покажешь ему?

Он освободился от одежды мгновенно и встал к Диане ближе, в мокрый песок. Его напряженный член подрагивал, все сильнее наливаясь кровью, и Диана осторожно сжала его, поглаживая по всей длине, чуть массируя тонкими пальцами красную упругой головку.

— Что она делает такое?! — изумился Эван, глядя, как девушка ласкает ладонями яички Лео, как она целует перевитый венами ствол — и как с чуть слышным вздохом надевается ртом на красную горячую головку. — Ты с ума сошел?!

— Не бойся, — хрипло ответил Лео, весь подавшись вперед и дрожа от наслаждения, когда юркий язычок девушки принялся щекотать уздечку на его члене. — Эта Ирментруда не кусается…

Наслаждение его стало оглушительным, он со стоном откинул голову назад, подавшись вперед бедрами, за новой порцией сладкого безумия, и Диана, прикрыв глаза, продолжила неспешную интимную ласку.

— Ну, — через некоторое время выпустив член Лео из ярко-красных губ, проговорила она, вызывающе глянув на Эвана, — отважишься отведать этого наслаждения? Или боишься?..

Слово «боишься» подстегнуло молодого князя. Он решительно избавился от остатков одежды и придвинулся ближе к женщине. В глазах его смешались мольба и желание этой неведомой ему доселе ласки. И то, как девушка делала это… это почему-то возбуждало его, рождая в душе какие-то странные, страстные, непонятные желания. Провести по губам… толкнуться в нежное, влажное, узкое горло…

Диана устроилась между братьями. Не выпуская из рук член Лео, поглаживая его, она точно так же обняла ладонью и член Эвана и осторожно провела его головкой по своим раскрытым, зовущим губам. Ее мягкий язычок осторожно коснулся возбужденной плоти дракона, и Эван вздрогнул от страха, перемешанного с возбуждением.

Диана ласкала головку его члена языком, мягко обводя ее, щекоча уздечку и чуть сжимая на головке губы, отчего Эван ахал и тоже весь подавался вперед, трепеща от удовольствия.

— Ведьма, что ты делаешь…

Диана рассмеялась, выпуская из губ плоть Эвана, но тот мотнул головой:

— Полностью, — хрипло произнес он. — Возьми его полностью!

Диана, посмеиваясь, глянула в его глаза, снизу вверх, как кроткая рабыня, да только в ее глазах танцевали лукавые бесенята. Она знала свою власть над этим мужчиной; но приказу его подчинилась. Все так же глядя Эвану в глаза, она сначала облизнула красную головку его члена, пульсирующего от напряжения, и медленно, — так, чтобы Эван поскуливал от нетерпения, — взяла его член в рот, глубоко, до самого горлышка, в которое дракон не терпеливо толкнулся с жалобным стоном.

— О, как хорошо, — стонал он, сжимая пальцами ее затылок, чувствуя, как девушка ласкает его языком и движется туда-сюда, отчего головка его члена скользит по ее языку. — Ирментруда, ты истинно ведьма, раз изобрела такую сладкую ласку.

Диана не ответила; она отпустила Эвана и принялась ласкать член Лео с той же нежностью и желанием, с какими до сих пор дарила удовольствие Эвану.

Она по очереди целовала их члены, ласкала их языком, и эта сцена покорности и нежной страсти заводила мужчин все больше.

— Не кажется ли тебе, — простонал Лео, когда настала его очередь, — что теперь настала наша очередь сделать ей хорошо?..

На самом деле он лукавил.

Просто сил терпеть у него больше не было, хитрая Ирментруда останавливала свои ласки прямо на краю удовольствия, и Лео дрожал от разочарования. Ее ласки были мед и горечь, ад и рай, пламя и холод, наслаждение и страдание, и Лео сам не знал, чего хочет — чтобы они длились вечно или чтобы кончились тотчас же.

Он оказался лежащим на спине, а Ирментруда Диана — верхом на нем. Леонард притянул девушку к себе, поцеловал ее губы, пахнущие им, и со стоном наслаждения почувствовал, как она осторожно надевается на его член горячим мокрым лоном.

Эван, шумно дыша, склонился над нею. Яростно рыкнув, он вцепился в ее плечо зубами, помечая свою самку болью, и взял ее в зад нетерпеливо и грубо, да так, что она вскрикнула и сжалась на членах обоих братьев, тоже причиняя им боль.

— Тише, братец, тише, — шептал Лео, переводя дух. — Она такая узкая, что мне кажется — меня жжет огнем.

— Она измучила, измотала меня! — свирепо рыкнул Эван, безжалостно толкнувшись в нутро женщины.