Полюбить ковбоя

– Знаешь, по-моему, пора ей больше времени уделять самой себе. – Он дождался, чтобы Денни посмотрел на него. – Пора тебе снова уезжать. – Кен перевел взгляд на кораль, где Кемосабе жевал и фыркал от удовольствия. – С тех пор как Трев умер, тебе не место здесь – и ты это знаешь.

При этом имени у Денни внутри все сжалось.

– Спасибо, Кен. Я оценил твою деликатность.

– Отец сказал бы то же самое.

– А я думаю, что здесь все изменилось.

– Мы прекрасно обходимся без тебя. – Не оглядываясь, Кен зашагал к своему перестроенному жилищу, бросив на ходу: – Не позволяй какому-нибудь взбесившемуся быку растоптать себя, малыш Денни.

Денни почувствовал слабость и уронил голову на сложенные на заборе руки, но перед его глазами стоял кораль.

Он увидел коня, но не Кемосабе, а темно-гнедого, который размахивал черным хвостом и вращал глазами, увидел сидящего у него на спине Тревора и снова услышал, как кричит Эрин.

– Денни! – звала она его из конюшни.

Он снова почувствовал вкус страха во рту, почувствовал, что бежит и кричит:

– Слезай! Слезай с него!

Денни тренировал лошадь сам, первую лошадь, доверенную ему отцом. В тринадцать он гордился своими успехами, но лошадь не была готова к тому, что наездником станет восьмилетний мальчик. Трев не спросил разрешения…

Денни подбежал туда в тот момент, когда лошадь поднялась в воздух, оторвав от земли все четыре ноги и выгнув крутой дугой спину – как эмблема на всех лицензионных печатях Вайоминга, отличие было в том, что на лошади сидел ребенок, вцепившийся в ее гриву.

Как ни старался Денни, ничто не могло остановить дикой скачки.

Загоняй его! Гоняй, пока он не начнет задыхаться, пока не упадет. Не позволяй этой скотине сбросить тебя. О Трев… Господи!

И сейчас спина Денни покрылась холодным потом, он оглянулся и увидел, что через двор к нему направляется Эрин. Минуту назад он не слышал, как она позвала его, а теперь не заметил и ее решительной походки. «Еще и Эрин?» – мелькнуло у него в голове. Кроме того, он знал, что она хотела сказать – то же, что говорила на протяжении восьми лет.

В полубессознательном состоянии Денни так и остался стоять у изгороди; он все еще слышал крик Тревора и хруст костей его шеи, он мог поклясться, что слышал тогда этот звук.

– Денни? – Она стояла совсем рядом с ним, как стояла в тот день.

– О Боже! – Он снова уронил голову на руки, пряча глаза. Зачем он вспомнил тот день? Он не сможет заставить себя взглянуть на нее, когда она скажет то, о чем он и так догадывался.

– Тимми хочет, чтобы ты почитал ему сказку.

– Могу держать пари, что это действует тебе на нервы. – Он чувствовал, что Эрин не сводит с него глаз.

– Что сказал тебе Кен? – вздохнув, спросила она.

– То самое, о чем ты, вероятно, думаешь. Предложил помочь погрузить мой багаж. Это не в первый раз.

Эрин издала какой-то звук, но ничего не сказала. Она взвешивала все, даже слова. Интересно, подумал Денни, сколько времени у нее уходит на то, чтобы взвесить фунт зеленой фасоли или лука?

– Он не это имел в виду, – наконец произнесла она.

– Не пытайся убедить меня, что ты не хочешь того же. – Он чуть приоткрыл один глаз.

– Так было, – призналась она, – пока я не увидела прошлой ночью, как ты спишь с Тимми. Я думала весь день и поняла, как ему тебя не хватает. Я… ну, я никогда не запрещала тебе видеться с ним, но и никогда… в общем, в дальнейшем для тебя все будет проще.

Снова перед его закрытыми глазами, как на экране, всплыл образ Тревора: Трев тяжело падал на землю, раздавался этот звук, похожий на треск ломающегося хвороста, и… страшная тишина.

– Возможно, ты была права, – глухо произнес Денни, все еще не поднимая головы.

– Это не означает, что мне хотелось бы, чтобы он болтался по родео, но сегодня за обедом он попросил тебя разрезать ему мясо и следил за движениями твоих рук, словно они были… чем-то священным. Похоже, в последнее время он не очень-то нуждается во мне.

– Ты хорошая мать, Эрин.

– Спасибо.

– А он потрясающий парень, – сказал Денни, думая, что она выбрала неудачное время, чтобы подбодрить его и обменяться мнениями. – Ты хорошо поработала. – Он помолчал. – Я тоже хотел бы стать для него хорошим отцом.

После этих слов он выпрямился, продолжая стоять лицом к изгороди. Эрин стояла рядом, спиной к забору, и смотрела на него зелеными глазами, темными, как трава перед бурей.

– Когда я приехал сюда вчера вечером и увидел Тима с этим гипсом… – Он прервал себя. – Я увидел его, и во мне все заболело – локоть, лицо, голова, а желудок чуть не вывернулся наизнанку…

– Со мной, – Эрин чуть-чуть улыбнулась, – происходит то же самое всякий раз, когда он порежется или оцарапает коленки, а когда он свалился с этого велосипеда…

Денни посмотрел на кораль. Кемосабе перестал жевать и, неуклюже расставив ноги и опустив голову, губами подбирал с земли упавшие кусочки морковки; он стоял точно так же, как стоял гнедой над Тревором.

– Меня с ним не было – вот что причиняет мне боль.