— Виви? — выдавил из себя, мучительно вспоминая. Девушка закивала, лаская его руку наманикюренными пальчиками с длинными розовыми ноготочками. От нее пахло цветами и чем-то сладким. Вспомнилась сахарная вата.
— Счастье мое, не расстраивайся, — промурлыкала она, провела рукой по его щеке, нежно, едва касаясь кожи. — Бедненький, как же тебе больно, — прошептала, сведя бровки домиком, чуть не плача, рассматривая следы драки. Вблизи макияж был не так хорош, как если смотреть издалека. Макс равнодушно кивнул, попросил бармена повторить выпивку. Как же у него болела голова, как же ему было плохо! Казалось, что его вот-вот вырвет собственными внутренностями. Сучка! За что она так с ним? Она же поверила, она сказала, что поверила! Он ничтожество, такое же, как его отец. Джейн его бросила, предпочла другого после всех его стараний. Макс громко выругался. Черт возьми, а ведь это был максимум из того, что он мог ей предложить. Максимум того, на что он был способен! Рокер исчерпал себя, стараясь вернуть любовь девушки. ****! Как же ему больно!
— Макс, мой единственный, — ворковала девица, — не расстраивайся, умоляю тебя. Ты самый лучший на свете.
— Я — ничтожество, красавица, — озвучил он свои мысли, вспоминая квартиру своей матери. Место, которое ассоциировалось с его родителями, с его отцом. Олицетворение его семьи, его гребанного отца.
— Нет, не говори так! Ты мой бог! Я молюсь на тебя, я тебя обожаю. Самый лучший, самый совершенный. Мой идеальный. Это я пишу тебе любовные письма.
Макс нахмурился, вновь поднимая глаза на девочку, которая тут же процитировала несколько фраз.
— Макс, она тебя не любит, — видимо, говорила о Джейн. — Ты достоин лучшего, поверь мне. Тебя нужно обожать, поддерживать и любить. Клянусь, я все сделаю для тебя. Абсолютно все, — говорила она, преданно заглядывая в глаза, подобно щенку, обожающему своего хозяина. Повисла у Макса на шее, сама себя обняла его рукой, прижимаясь. Рокер был уже достаточно пьян, чтобы адекватно реагировать, но ему было приятно. Приятно обнимать ее и приятно слышать такие слова.
— Она не верит мне, — жаловался он, поджимая губы.
— Я буду верить всему, что ты скажешь. Макс, я все для тебя сделаю, я не могу жить без тебя. Я нуждаюсь в тебе, как в воздухе. Слышишь, я люблю тебя больше жизни. Умоляю, не расстраивайся так.
Макс уткнулся лицом в светлые волосы, вдохнул сладость ее кожи:
— Спасибо, девочка. Мне, правда, очень приятно это слышать.
— Я хочу быть с тобой, любовь моя.
— Ты себе представляешь, сколько ей лет?!
Макс вздрогнул, не ожидая услышать голос Джейн. Мутными глазами посмотрел на блондиночку:
— Сколько тебе лет, солнце?
— Двадцать один.
Макс удовлетворенно кивнул.
— Она совсем еще зеленая! — не унималась Джейн, блондинка показала ей средний палец, Джейн незамедлительно вернула жест.
— Ты была зеленее, когда мы переспали, — крепче обнял девочку. — Джейн, — язык заплетался, он еле выговаривал слова, — алкоголь в сочетании с таблетками давал ошеломляющий эффект, — а …-задумался, потом улыбнулся, обрадовавшись, что память не подводит, — Виви говорит, что я хороший, представляешь? Да, малышка?
Девушка отчаянно закивала, целуя в щеку. Макс погладил Виви по груди, засунул пальцы в вырез, обхватил рукой небольшую грудь, отчего щеки ребенка вспыхнули, она еще сильнее прилипла к кумиру.
— Ей шестнадцать, не больше, дурень! Сесть хочешь?!
— Джейн, ты прекрасно знаешь, чего я хочу, — чтобы хоть кто-то в этом мире меня любил. Ты меня любишь, девочка?
— Больше жизни! — радостно отозвалась та. — Макс, поехали к тебе, тут слишком много крикливых сук.
Рокер на секунду задумался, склонив голову набок, потом весело рассмеялся, понимая, что девочка говорит о Джейн.
— А что, поехали! — охотно согласился он. Как бы поступил его отец? Даже думать нечего, ответ очевиден. Хуже о Максе Джейн все равно думать не сможет. Это невозможно.
— Макс… — пораженно прошептала Джейн, наблюдая, как парень уводит совсем юную девочку из клуба, лаская рукой ее небольшую, обтянутую черными джинсами попку.
Рокер повел совершенно счастливую Виви в сторону такси, усадил ее на заднее сидение, протянул водителю несколько купюр:
— Отвезешь ее домой, — сказал он, закрывая дверь.
— Макс! — воскликнула испуганная таким поворотом событий девочка. — Я хочу с тобой!
— Красавица, — парень широко улыбнулся, отчего заплывший глаз и вовсе превратился в узкую щелочку, — найдешь меня лет через десять, — попытался подмигнуть. — Тогда обещаю, что если ты все еще будешь хотеть, то поедешь со мной. — Попытался закрыть дверь, но Виви отчаянно уперлась руками.
— Но я хочу сейчас!
Макс покачал головой, она начинала его раздражать. Грубо убрал ее руки, захлопнул дверь и дал знак водителю ехать. После чего перешел дорогу и побрел по улице. Ноги сами несли его к единственному месту, где парню хотелось сейчас быть.
Услышал торопливые шажки сзади, цоканье каблучков. Оглянулся, захотелось закричать, что он и сделал:
— Виви, твою мать, почему ты не едешь домой? Пойми, я не педофил, найди себе мальчика своего возраста, а сейчас отправляйся к родителям!