Полюбить тебя заново (СИ)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Меня это, кажется, не сильно напрягает.

К чрезмерной опеке я оказалась привычна.

После смерти мамы Дима взял на себя заботу обо мне. И подошел он к этому чересчур усердно. Порой был очень строг и многого мне не позволял, но он моя семья и я никогда не жаловалась. Мы были одни друг у друга. Я старалась не доставлять ему проблем.

А Артем… я просто не помню, каким он был со мной. Да, сейчас он чуть перегибает, как на мой взгляд, но мне нравится его забота обо мне. Нравится, что он такой опекающий. И тут я тоже не хочу жаловаться.

Катя усмехнулась.

— Ладно, Сонь, дай знать пойдешь или нет.

— Хорошо, Кать.

— До связи, — и она отключилась.

А я продолжила неспешным шагом ходить вдоль рядов, медленно наполняя корзину необходимыми продуктами для ужина.

* * *

Я приготовила жаркое и оставила его в духовке, чтобы оно не остыло к приходу Артема. У меня немного разболелась голова, и я пошла за аптечкой, которую заметила недавно в ванной.

Достав коробку из ящика, я открыла ее и в поисках обезболивающего стала рассматривать немногочисленные блистеры и пузырьки.

Я обнаружила начатую пачку таблеток. Повертела. Название мне ни о чем не говорило. Я достала из кармана телефон и набрала в поисковике название. Спустя пару мгновений я получила ответ.

Противозачаточные.

На секунду я так и застыла с телефоном в одной руке и таблетками в другой.

Прошлой ночью мы не предохранялись.

Я даже не подумала об этом. И Артем ничего не упоминал.

Я принимала таблетки?

— Соня… — я вздрогнула от неожиданности и повернула голову вправо.

— Не слышала, как ты пришел, — проговорила я.

Артем замер, глядя на упаковку в моей руке, сжал губы в тонкую линию и посмотрел на меня.

— Снова хочешь их принимать?

— Я не знаю, — негромко проговорила я, — наверное, нам стоит это обсудить.

Я не знаю, не помню, хочет ли он детей. Наличие таблеток указывает, что пока мы не стремились их делать.

Я сглотнула, вмиг разволновавшись. Даже руки задрожали.

— Ты ведь хочешь детей?

Артем подошел ко мне и забрал таблетки у меня из рук, отложив их на столешницу, развернул меня к себе и заговорил:

— Я очень хочу детей, Соня.

Он хочет. Его слова приятным теплом обволакивали душу. Это заставило меня улыбнуться. Я снова посмотрела на упаковку.

Зачем тогда?

Или…

— А я? Я хочу? — Я замерла в ожидании его ответа. Кажется, даже дышать перестала.

— Ты тоже хочешь, но пока не готова к этому, — он попытался улыбнуться, — сначала хотела окончить институт. И я соглашался с этим. Это разумно, — он сложил руки на груди, — потом речь зашла о том, что ты хочешь немного поработать прежде, чем тебе придется быть дома с ребенком какое-то время. Я поддержал тебя. — Он вдруг сжал мое плечо и быстро проговорил, смотря мне в глаза, — Сонь, я понимаю, ты еще очень молода. Давай договоримся, я не давлю на тебя в этом вопросе. Хорошо?

Я заставила себя кивнуть.

— И сейчас явно не подходящее для этого время. Ты только вышла из больницы. Я хочу, чтобы ты окрепла. Просто знай, я к детям готов и готов подождать пока для этого созреешь ты.

Казалось, все сказанное Артемом, разумно. Сейчас действительно не время. Только вот… выражение его глаз…

У меня внутри поселилось какое-то гнетущее чувство.

Артем хочет детей и готов.

Это я не хочу. У меня другие планы на жизнь в ближайшее время, стремления и мечты, о которых я ничего не помню.

А значит…

Пока не время…

Я попыталась взять себя в руки.

Я понимала Артема и понимала себя ту, до аварии. Не понимала только, как примирить нас двоих. Хотя мы и не сорились.

— Пойдем ужинать? — Спросила я.

Он кивнул и, развернувшись, вышел из ванной.

Я вновь посмотрела на упаковку, что Артем забрал из моих рук. Поколебавшись пару мгновений, я положила ее в задний карман своих джинсов.

* * *

— Мне сегодня Катя звонила, — я ковырялась в своей тарелке, аппетита особо не было, — она в клуб завтра зовет, «Мята» кажется, — я посмотрела на Артема, — меня и Машу. Только девочки. Я помню, что мы говорили только про магазины…

— Сразу нет, — заявил он.

Я набрала воздуха в легкие, собираясь что-то еще сказать, но потом передумала и снова уткнулась в свою тарелку. Мне не хотелось даже пытаться уговорить его. После разговора в ванной казалось, его настроение несколько испортилось, и я не хотела усугублять. Чувствовала, что если попытаюсь его уговорить, мы поругаемся. Хотя Артем старался вести себя как обычно.

Несколько минут мы сидели в тишине, каждый погруженный в свои мысли.

Я уже даже не пыталась делать вид, что ем, просто гоняла картофелину по тарелке. На душе было тошно.

— Соня, — позвал меня Артем, и я посмотрела на него, — мне бы не хотелось, чтобы ты была там без меня.

— Я понимаю, — я снова уткнулась в тарелку.