Полюбить тебя заново (СИ)

Находиться в таком состоянии просто невыносимо. Мне нужно немного отвлечься. Я стала убирать грязную посуду в посудомойку. Стакан выскользнул у меня из рук и, упав на пол, разбился. Тяжело вздохнув, я опустилась на колени и стала собирать осколки. Мысли вновь вернулись к Артему, я всхлипнула, вспомнив его вчерашний холодный взгляд на меня. Слезы застилали мне глаза, и я не заметила, как оперевшись левой рукой на пол, накрыла ладонью осколок.

— Боже, — простонала я, когда на ладони выступила кровь.

Быстро встав, я подошла к раковине и промыла рану. Слезы потекли сильнее, из горла вырывались рыдания.

Нет, я плакала не от боли. Просто это послужило новым катализатором для слез. В моем состоянии мне много и не надо, чтобы снова расплакаться.

Я приложила к ладони бумажное полотенце и пошла в ванную за аптечкой.

Руки дрожали, когда я пыталась обработать порез. Кое-как прилепив пластырь, я попыталась взять себя в руки и в очередной раз успокоиться. Через некоторое время мне это удалось. Кое-как умывшись одной рукой, я вернулась на кухню. Нужно убрать устроенный беспорядок.

Я решила занять себя готовкой. Приготовление ужина несколько затянулось, так как рука побаливала, не позволяя мне делать все быстро, и я старалась особо ее не тревожить. Размеренные движения успокаивали меня, но от гнетущих мыслей избавить не могли.

Наступил вечер.

Артем так и не позвонил.

* * *

За окном уже стемнело.

Я лежала на диване и смотрела какой-то фильм по телевизору, но смысла не улавливала. Я прислушивалась к шуму на лестнице, надеясь, что услышу сейчас, как Артем вставляет ключ в замочную скважину, но ничего не происходило. Его до сих пор не было. Как и звонка от него.

Кажется, если пробуду еще хоть мгновение в неизвестности, я просто умру. Взяв телефон, что лежал рядом со мной на диване, я набрала Артему сообщение:

«Когда ты придешь?»

Я сжимала телефон в руках, не давая экрану погаснуть. Я надеялась, что он ответит сразу.

Прошла минута.

Вторая.

Ответа нет.

Я вновь уткнулась в экран телевизора, так и не выпустив телефон из рук.

Почему он не отвечает? Обижен? Все еще зол на меня? Или что-то случилось? Последняя мысль заставила меня нервничать.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и прикрыла глаза. Если не ответит в ближайшие минуты, я позвоню ему сама.

Мой телефон завибрировал в руках. Я вздрогнула всем телом и подскочила на диване.

Маша.

Я испытала разочарование, но все-таки ответила на звонок.

— Привет, — проговорила я, ложась обратно.

— Привет, Сонь, — проговорила весело Маша, — слушай, я хотела у тебя спросить, не составишь мне завтра компанию? Хочу по магазинам пройтись.

По магазинам мне не хотелось. Сейчас я хочу только одного…

— Не знаю, Маш.

— Да брось, Сонь. Артем на работе. Что ты будешь дома киснуть одна? Соглашайся.

Я прикрыла глаза, пытаясь сдержать слезы.

— Давай завтра созвонимся. Сейчас не могу ответить, — старалась я говорить ровно. Мне не хотелось, чтобы Маша что-то почувствовала в моем голосе и устроила допрос. У меня нет желания сейчас отвечать на ее вопросы.

— Хорошо, Сонь, — согласилась она, — позвони мне тогда завтра, как решишь.

— Хорошо.

— Давай, Сонь, целую.

— Пока.

Я зажала телефон в руке и смотрела на черный экран. Ждала. Надеялась. «Ответь, пожалуйста», — молила я. И вдруг экран вспыхнул, мигая уведомлением о новом сообщении. Я тут же нажала на него, судорожно вытирая слезы:

«Много работы. Не знаю, когда освобожусь».

Я несколько мгновений смотрела на сообщение, а потом отложила телефон и уткнулась в телевизор. Изображение расплывалось. Слезы текли сами собой. Поначалу я стирала их рукавом свитера, потом оставила, как есть.

Он никогда не разговаривал со мной так сухо. Я вдруг почувствовала себя ненужной. Одинокой. Потерянной. Не смогла удержать всхлип и разрыдалась в голос. Я прикрывала рот рукой, будто пытаясь заглушить рыдания, хотя была в квартире одна, и меня никто не мог услышать.

Постепенно рыдания стихли, но слезы продолжали тихо течь из глаз. Я снова стерла их рукавом, только сейчас замечая, что он промок насквозь.

Глаза от бесконечных слез стали побаливать, я прикрыла их на пару мгновений и сама не заметила, как провалилась в сон.

Почувствовав прикосновение к щеке, я вздрогнула и открыла глаза.

— Ты плакала. Почему?

И мои глаза вновь увлажнились.

Он здесь. Пусть злится. Пусть не разговаривает. Но главное, он здесь, со мной.

— Артем… — прошептала я.

Он смотрел на меня, но больше не прикасался. Мне нужны его прикосновения. Нужен он.

— Ты… отдалился после… вчерашнего.

Артем вздохнул.

— Иди сюда, — он сел на диван и привлек меня к себе на колени, удерживая как ребенка.

Я уткнулась щекой ему в грудь и прикрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями, вдыхая его запах. И будто не было целых суток тишины и отчуждения.

— Я не понимаю, что сделала не так, — прошептала я, — точнее я, конечно, понимаю, что послужило причиной…

— Сонь, — прервал он меня, — я тебя ни в чем не обвиняю.

— Ты злишься на меня, — проговорила я утвердительно.

— Нет. Я зол на него. Не на тебя.