Полюблю и отравлю

– Ну да! Неужели не понятно? Алексея она уже устранила. Андрей в тюрьме. Сергей пропал. Селестра не в счет. Трое младших слишком малы, чтобы представлять для злой бабули настоящую угрозу. Остается одна Наталья. Убрать ее, и денежки Кулебякиных, а также их недвижимость и другое имущество перейдут к единственной живой родственнице – бабушке Оле!

И подруги в ужасе переглянулись. Выходит, они были совсем рядом с преступницей! Подозревали ее и даже пытались следить за ней, но не разглядели в ней всей опасности, оставили в покое, а, оказывается, напрасно!

– Значит, все-таки Ольга Евдокимовна, – прошептала Леся. – Это она всех травит!

– Но как? Каким образом? Она ведь не вхожа в дом Кулебякиных. Наталья порвала всякие отношения со своей бывшей свекровью сразу же после смерти мужа.

– Ну и что?

– А Алексея и Клавдию отравили именно в доме. Мы с тобой это обсуждали!

– Старуха могла найти себе сообщников. Нашла же она эту Аню, которая помогла ей похитить Сергея! И я даже знаю как!

– Как?

– Наверняка Аня сама вышла на Ольгу Евдокимовну. Хотела заграбастать себе квартиру старухи в обмен на уход за ней. Бабка говорила мне, что к ней частенько являются прыткие особы с подобными предложениями. Бабка одинокая, прописана в шикарной квартире одна. Лакомый кусочек для мошенников! А Аня именно такая мошенница и есть. Явилась к бабке, а та ей в ответ свое предложение! Похитить ее внука! Аня подумала, подумала, да и согласилась.

Услышав знакомое имя, притихший было Фридрих снова оживился.

– А вы нашли эту девушку? Узнали ее адрес?

– Узнали. Но что толку? Дома ее не оказалось. Поговорить с ней мы не смогли.

– Но возможно, сейчас она уже дома?

Это была интересная и дельная мысль. И подруги решили не откладывать дело в долгий ящик.

– Прямо сейчас и заглянем к ней!

Увы, и сегодня Ани дома тоже не оказалось. И ее словоохотливой соседки тоже. Дверь открыл угрюмый мужик в драной майке. При упоминании Аниного имени он смачно сплюнул себе под ноги и пророкотал:

– Знать не знаю, где эта подстилка шляется! Дома я ее уже неделю не видел! Если она вам так нужна, то спросите у ее дружка с рынка. Возможно, он знает!

– Дружка? С рынка?

– Ага, – кивнул мужик и почесал свое брюхо. – Жирный такой! Кавказец! Помидорами торгует!

– А рынок? – заволновались подруги. – Рынок-то где?

– Так наш рынок. Владимирский. Я там мед для своей бабки брал и Аньку с ее кавказцем приметил. Там он торгует. Рядом с медом как раз и стоит.

Получив эту информацию, подруги вместе с примазавшимся к ним Фридрихом прямым ходом отправились на Владимирский рынок. Он уже закрывался. И торговцы напоследок старались всучить последним покупателям залежавшийся товар.

– Бери лук! За полцены отдаю!

– Огурцы по десятке за кило!

– Картошка прямо с поля! Бери мелочь!

Но вот ведь странное дело. И зеленым луком, и свежими огурцами, и даже молодой картошкой – то есть продуктами, исконно произрастающими на земле российской, – тут торговали исключительно лица кавказской или узбекской национальности. И, глядя на их довольные усатые физиономии, хотелось спросить: а где же российские мужички со своими огурцами? А где бабки с их зеленым луком, редиской и салатом? Куда подевались все они? Или что-то случилось с экологией? И картошка у нас уже больше не растет и нужно покупать ее на Кавказе или в Средней Азии? Что за безобразие? И даже не просто безобразие, а прямое вредительство народному сельскому хозяйству!

Нет подходящих для нашего климата сортов? Так выведите! Нужно не покупать где-то за тридевять земель, а добиваться, чтобы хорошо и много на земле росло у нас самих!

Вано оказался именно таким, каким его и описывала соседка Ани. Помимо помидоров он торговал еще разной зеленью. У него на прилавке лежали фиолетовые глянцевито блестящие баклажаны, роскошная цветная капуста, бодро торчали пучки базилика, тархуна и кинзы. А укроп и петрушка, как зелень неприхотливая и недорогая, стояли целыми бадейками, замоченные в холодной воде.

– Подходите, красавицы. Смотрите, берите, пробуйте! Вот кинза, как слеза! Попробуете один раз, всегда у меня покупать будете.

Но подруг не интересовала кинза. Да и Вано, узнав, что требуется от него подругам, как-то подозрительно заскучал.

– Не надо тут разговаривать, – оглянувшись по сторонам, произнес он. – Ушей слишком много. Подождите, я торговлю закончу, тогда и поговорим.

Вступление само по себе было достаточно многозначительным. И подруги почти не сомневались, что у Вано есть что рассказать им. Так оно и оказалось. Закончив торговлю, Вано подошел к нетерпеливо ожидающим его подругам. И с первых же слов стало ясно, что усатый торговец понимает сложность ситуации.

– Как чувствовал, не хотел в ту ночь к Ане приезжать, – вздыхая, говорил он. – Куда ехать? Ночь на дворе. Темно. У меня жена рядом, теща. Сто вопросов мне задали, куда я среди ночи и зачем. Но не поехать тоже не мог. Анька прицепилась хуже клеща. Приезжай, и все. Дело жизни и смерти. Нужно одного человека из города вывезти!