Полюса притяжения (СИ)

Своим ключом открывать не решается. Впрочем, и постучать тоже духа не хватает. Поднося дрожащую ладонь к лицу, прячет в ней глаза. Шепчет какие-то сумбурные молитвы, давая обещание, в случае благоприятного исхода, ходить в мечеть не меньше трех раз в неделю.

Вытягивает руку, чтобы все-таки постучать в дверь. И замирает. Вновь прижимает дрожащие пальцы к губам.

— Я не могу… Не могу… Аллах-Аллах… Боже…

Сейчас в ней теплится какая-никакая надежда. После разговора с Рагнариным — она либо окончательно расправит крылья, либо, потеряв веру, умрет.

Страшно до ужаса.

Но и уйти, не поговорив с ним, Яна не может.

«Будь, что будет!»

«Господи, помоги…»

Когда она уже подносит кулак, чтобы постучать, дверь открывается.

— Долго еще тут стоять будешь? — интересуется Денис ровным ничего не выражающим тоном.

А у Яны дыхание перехватывает. В груди сходу боль усиливается. Глазам тотчас становится влажно и горячо.

— Привет, — выталкивает, делая попытки нормально вдохнуть, не привлекая к этому процессу внимания мужчины.

— Входи уже, — все, что бросает ей Рагнарин, уходя в квартиру.

Совершая медленный и глубокий вдох, Шахина решительно пробирается следом. Тихо прикрывает за собой дверь. Оставляя на комоде пальто и сумку, торопливо снимает обувь.

— Писем сегодня не было. Ты забирал? — кричит, выдыхая за раз весь скопленный воздух.

И жмурится, ожидая его реакцию на свою наглость.

Но он никак не отзывается на этот крючок. Когда Яна входит в гостиную, смотрит, конечно, как на ненормальную.

Первое, что врезается в сознание девушки — запах табака. Обводя взглядом знакомую обстановку, замечает на журнальном столике пепельницу и несколько окурков в ней. Одна недокуренная сигарета продолжает дымить.

«Что за…»

На образ идеального Дениса Рагнарина не накладывается ни одна вредная привычка. Но, кроме них двоих, в квартире никого нет. Консьерж отрапортовал, что поднялся хозяин незадолго до нее, значит, курил точно Рагнарин.

Почему? Зачем? Это она его так довела?

Сглатывая, Яна ощущает, как сумасшедшее волнение густыми волнами поднимается выше и выше, забивая горло до давящего першения и жжения в глазах. Тело знобит и тут же под напором его тяжелого взгляда бросает в жар.

Нервно натягивая рукава свитера на кисти, ответно смотрит на Дениса затравленно. Выкатив глаза, словно испуганный зверек. Взглядом пытается передать всю силу своего раскаяния.

Ей так отчаянно хочется броситься ему в объятия. Умолять, чтобы обнял, защитил, утешил, сказал, что все наладится.

Но у Яны, конечно же, нет на это никакого права. Больше нет.

— Ну и? Когда ты собиралась мне рассказать?

Один его голос, жесткий и незнакомый, пугает и глубоко ранит ее.

— Раг… — сипит, отчаянно пытаясь найти слова, которые способны оправдать ложь.

Сердце безумно ухает в груди. Сознание заполняют бесполезные мысли.

«Ты же стал моим первым мужчиной…»

«Тебе я открылась душой и телом, тебе доверяла…»

«Я люблю тебя…»

«Я люблю тебя больше жизни!»

— Собиралась, Яна?

Видит, как ее красивые розовые губы искажает непонятная нервная эмоция, отдаленно напоминающая улыбку, и на мгновение плывет от своих собственных эмоций. От силы внутренних ощущений шатает внешние железные доспехи. Прицельно рубит уязвимые органы дробью. Опаляет кожу.

Он пытается взять все это под контроль. Но, вот парадокс, не получается обуздать собственное тело. Оказывается, больно бывает не только от физической боли. Дожил до двадцати восьми, чтобы это узнать.

Рагнарин привык быть центром управления. От принятых им решений исходят обширные ветки последствий. Он — ядро. Руководящая сила. С Янкой ведь все так же случилось. Он был центром ее вселенной. Казалось, с момента их первой встречи даже ее сердце билось исключительно для него. Вчера понял, что только казалось.

— Говори уже. Отвечай, — голос уверенно и спокойно разрезает тишину, не выдавая того, что внутри него рвутся все струны.

На миг прикрывая веки, девушка шумно переводит дыхание.

Открывая, не смотрит ему в лицо, направляя взгляд в сторону. Рассеянно взбивает пышные волнистые волосы. Хватая пальцами ворот свитера, судорожно оттягивает — это неосознанное движение Денис подмечал у нее и раньше. Так делает Шахина, когда сильно нервничает.

— Я не могла тебе сказать. Не могла! Ты бы не стал меня даже слушать.

Со звуками ее голоса Рагнарина накрывает новой огненной волной противоречивых и очень сильных эмоций.

— Я говорил не делать за меня выводы?

— Говорил.

— И?

— Не получилось.

Качая головой, он едко усмехается.

— Янка…

Этот его выдох, отдаленно напоминающий то, что между ними было раньше, придает ей сил и смелости.

— Прости меня, Денис. Пожалуйста, прости, — горячо шепчет, глядя ему в глаза, но не решаясь сдвинуться с места, чтобы приблизиться.

Его лицо каменеет. Стираются какие-либо эмоции. Он вроде остается уравновешенным, но на самом деле его лицо не выражает никаких чувств. Даже спокойствия там в действительности нет. Ничего нет.

— За что мне прощать тебя, Яна? Зачем ты снова извиняешься? Это твоя жизнь. И твой сознательный выбор. Извинения не перекрывают поступков. Запомни уже это, наконец.