Полюса притяжения

Позже, медленно шагая по присыпанной снегом алее, Рагнарин ловит себя на мысли, что забыл те времена, когда мог вот так бесцельно ходить по городу. Кажется, этого не случалось даже в университете. Школьником ходил, припоминает. А позже все время по делу, не оглядываясь по сторонам, строго вперед шел.

Яна улыбается и болтает практически беспрестанно, периодически выражая волнение бесконтрольным стискиванием его руки. Останавливая эти нервные движения, Денис крепче перехватывает ладонь девушки. Поглаживает большим пальцем тыльную сторону.

— Мне до сих пор не верится, что я это сделала!

— Рад, что ты решилась, Янка. Честно. Это правда твое.

— Думаешь?

— Знаю. Я вижу тебя со стороны, понимаешь?

Если бы от человека могли отделяться, как во всех этих модных современных фильтрах, визуальные эмодзи, от Янки бы полетели тысячи розовых сердечек. Так забавно и мило она выражает свое довольство от его похвалы, что Рагнарин неспособен сдержать смех.

— Песня хорошая попалась, — размышляет она с улыбкой. — Мне повезло! Обычно за текст такого уровня нужно заплатить большие деньги, да? Ярослав ведь известный поэт и композитор. Он бы мог продать ее кому-нибудь из платежеспособных звезд.

Рагнарин молчит. Не собирается рассказывать, что и ей этот романс не бесплатно достался.

— Молодец. Не просто спела. Заметно, что прожила каждую эмоцию.

— Да? Я пела о тебе, — заявляет она с обезоруживающей искренностью. — Все правда. Я живу тобой, Раг.

— Янка… — выдыхает якобы спокойно. А внутри сердце жаром откликается. — Умеешь ты забраться своими словами в самую душу.

— Да? — вновь уточняет, совершенно бесхитростно выдавая свое волнение. — А я хочу! Сказать тебе еще кое-что очень важное?

— Говори.

Выступая вперед, преграждает ему дорогу. Останавливаются посреди аллеи. Смотрят друг другу в глаза. Яна привычно улыбается, а он не может.

— Ты — мужчина моей мечты.

— Интересно, — сухо реагирует Рагнарин. — И как давно ты мечтала о мужчинах?

А ей откровенно весело. Вскрывает ему душу, беспечно смеясь.

— Вот как увидела тебя, Денис, поняла, что подсознательно о тебе мечтала. Честно. Первая мысль была: «Как это, черт возьми, возможно?»

— Прям «черт возьми»? — обхватывая ладонями ее лицо, наклоняется, останавливая движения.

— Ну, я в шоке была!

— Я помню.

— Что ты помнишь? Вот что ты помнишь?

— Как ты смотрела.

— Я тебе тоже понравилась!

От столь яростного обличения и Рагнарину становится смешно.

— Я и не отрицал. Понравилась.

— Прям с полтыка?

— Какого еще полтыка, котенок? Что за фразы?

— Это, между прочим, ваша молодежь так выражается. Типа вставило с первых секунд. Ба-бах!

— Ба-бах, Янка. Вставило.

— Радость! Радость! Очуметь!

Подпрыгивая на эмоциях, обнимает его за шею. Сталкиваются губами. Целуются самозабвенно.

Один черт, что прохожие оборачиваются! До фонаря даже интеллигенту Денису Витальевичу. По барабану.

Яна, конечно, свыклась с мыслями: Рагнарин богат, состоятельны и его родители. Однако сталкиваясь с реальным масштабом их финансового достатка, все же впадает в ступор. Едва они въезжают во двор, сердце начинает тревожно отстукивать, теряя размеренный такт.

Так и подмывает выдохнуть на эмоциях то самое «черт возьми». Но, к счастью, все звуки застревают где-то в районе горла.

Выбравшись из машины, девушка не может не оглянуться по сторонам. Территория огромная. Затаив дыхание, рассматривает вытряхнутые ветром из снега голубые ели, кустарники можжевельника, вечнозеленый самшит, композиции топиария [10] из ягодного тиса и прочие насаждения, наименований которых она не знает.

Добравшись взглядом к дому, понимает, что словарный запас сужается до емких существительных «Ленинграда» [11].

Яна не может определить архитектурный стиль здания. Скорее всего, это стилистический коктейль, который Марина обзывает не то «эклектикой», не то «фьюжн». Творческая интерпретация разных элементов. Идеальное сочетание, образующее немного вычурное, но в целом гармоничное строение. Два полных этажа, мансарды и маленькие башенки с обеих сторон лицевой стороны дома.

— Почему ты не предупредил, что вырос в замке? — справляясь с замешательством, наконец, обращает внимание на ожидающего ее Дениса.

Он хмурится. И с некоторым недоумением оглядывается на дом, будто стараясь увидеть тот ее глазами.

— Это что-то меняет?

— Нет… Но все же… Можно я не буду входить? — вдруг выдыхает Янка. — Отвези меня обратно.

— Да, конечно, — спускаясь вниз по парадной лестнице, берет за руку. Дожидается глубокого вздоха облегчения. — Пообедаем, и отвезу, — и, разворачиваясь, решительно увлекает к ступеням.

Шахина уже на подъеме отмечает, насколько сильно у нее дрожат колени. Боясь оступиться, вцепляется в его ладонь изо всех сил.

— Я не смогу…

— Расслабься, котенок. Просто будь собой.

Куда там? Это попросту невозможно.

Идет, конечно. Кажется, следует за Рагнариным покорным солнечным лучом. Навстречу буре и ветру. Но уверенности в том, что справится, совершенно не ощущает.