Полк продолжает путь

Обычно лицо Котельникова казалось малоподвижным. Этому способствовал спокойный взгляд глубоких светло-голубых глаз. Но близкие люди знали, что под влиянием душевных перемен взгляд его приобретает живость, глаза темнеют, и тогда черты лица становятся волевыми, смелыми, а линия рта под широкими усами — жесткой.

— Сейчас я буду у вас, — сказал Котельников и, повесив трубку, прошел в переднюю и быстро оделся.

— Ты ночуй у нас, слышишь, папка! — крикнула Лена вслед. — Спать мы тебе приготовим, как ты любишь.

Последних ее слов Котельников не расслышал.

— Да, постарел наш генерал, — сказал Сенечка, — постарел…

— Папа? Постарел? Нет, такие, как он, не стареют. Тут другое…

Начальник отряда сообщил Котельникову по телефону: «Сторожевик обнаружил нарушителя. Моторная лодка вошла в наши территориальные воды и на большой скорости направляется к советскому берегу».

Когда генерал приехал в штаб отряда, с корабля уже радировали о задержании нарушителя границы.

— Нарушитель поднят на корабль, — доложил начальник отряда, довольный отличной работой своих подчиненных. — Идут по направлению морской базы. Шторм — восемь баллов, — подчеркнул он, словно бы и шторм должен был быть поставлен в заслугу пограничникам.

— Машину! — приказал генерал. — Я сам поеду. Ждите распоряжений. Связь с центром обеспечиваете вы.

Через час он уже был на стоянке погрансудов.

— Товарищ генерал, — повторил начальник заставы, — прошу вас зайти в помещение. Дело не скорое. В такой шторм кораблю трудно пришвартоваться.

— Хорошо, — сказал Котельников. — Пойдемте… По прибытии нарушителя тотчас доставьте ко мне.

В канцелярии начальника заставы только что протопили печку и было жарко. Котельников снял шинель, повесил в шкаф на распялку, затем, сняв папаху, стряхнул с нее снег и положил на стол. Все это он делал не спеша, молча, видимо занятый своими мыслями. Сев за стол, генерал жестом пригласил сесть начальника заставы, молодого человека с открытым, приветливым лицом, так сильно затянутого в талии ремнем, что казалось удивительным, как это ему удается сохранять приветливое выражение.

Генерал, облокотившись на стол, молчал, а старший лейтенант Фокин то и дело поглядывал на него, словно приглашая начать разговор.

— Напористый господин, — сказал Котельников.

— Да, да! — согласился Фокин. — В такой шторм пошел!.. Наверное, очень нужно было!..

— Вероятно… — без тени улыбки ответил Котельников.

В то, что границу нарушили случайно, генерал не верил. Только очень искусный, натренированный разведчик мог отважиться пуститься в такое плавание. Начальник заставы прав: нарушитель стремился перейти советскую границу во что бы то ни стало.

Генерал подошел к окну, отогнул штору и взглянул в непроглядную темень. В это время луч прожектора упал на море, и Котельников увидел зарывшийся в волны сторожевик и отчаянный наклон мачты. Снежный вихрь налетел на корабль, прожектор погас.

— Разрешите идти? — спросил Фокин.

— Выполняйте!..

Через несколько минут в канцелярию вошел командир сторожевика — капитан-лейтенант Пригонько, мужчина лет тридцати пяти, одетый в черный клеенчатый плащ.

Котельников вышел из-за стола. Ему нравился этот моряк, его выразительное лицо, и даже бакенбарды, которые вообще-то генерал считал признаком дурного тона, на лице Пригонько не раздражали его.

— Товарищ генерал, капитан-лейтенант…

— Да, да, — сказал Котельников нетерпеливо. — Рассказывайте, пожалуйста, как было дело.

II

Пригонько был неважным рассказчиком, за что и получил от своих товарищей-моряков, понимавших толк в этом деле, прозвище «Сухарь». Пригонько знал свою неспособность «излагать в красках» и особенно этим не тяготился, но сейчас, перед генералом, после ответственного и удачного похода ему хотелось блеснуть.

Начал он, как ему показалось, неплохо: «Шторм захватил нас в открытом море. Волны подбрасывали корабль, как спичечную коробку. Мы шли с потушенными огнями. Внезапно сквозь ночную темноту…» Но тут Пригонько заметил удивленный взгляд генерала, сбился и, смутившись, продолжал уже в обычном для себя стиле. Он указал координаты, где впервые был замечен нарушитель. Обнаружил моторную лодку мичман Афанасьев. Было сделано предупреждение, но моторка, не убавив хода, продолжала идти по направлению к нашему берегу. Тогда пограничники вынудили нарушителя остановиться. При этом отличились офицеры Палей и Котельников и рядовые Яковлев и Мелентьев. Когда нарушителя доставили на корабль, он показал, что является иностранным поданным, якобы из-за шторма потерял ориентировку и случайно оказался в территориальных водах Советского Союза. Благодарил за спасение и просил отправить на родину.

— Предъявил документ на имя иностранного подданного Уилки Джорджа, — добавил Пригонько, передав документ генералу.

Котельников без всякого интереса перелистал его.

— Оружия и других бумаг не было обнаружено, — сказал Пригонько. — Есть основание полагать, что нарушитель, находясь в безвыходном положении, выбросил их в море.

— Основания?.. Какие? — спросил Котельников.

— Матрос Асланов слышал, как…