Полковник Империи

– Герман, это долгий разговор, – перебил его Гальдер, которого тот уже успел достать своими выкладками. – Давайте уже начнём говорить по существу. Что полезного вы можете вычленить из пьяного бреда этого офицера?

– Цели Меншикова, – спокойно, чуть смешливо глядя на Гальдера, произнёс Вирт.

– Цели? – удивился начальник Генерального штаба. – Это интересно. И к чему же он стремится?

– Он же сам сказал. Эльфам в этом мире не место. Но он пришёл. Почему? Потому что на нём проклятье – идти туда, где властвует мрак.

– Очень смешно… очень…

– Перестаньте юродствовать! – взвилась Кайзерин, крикнув на Гальдера. – Можно подумать, что вы можете придумать разумное и рациональное объяснение появлению человека сразу взрослым на поле боя? Я прочла материалы Смекера. Внимательно. И я уверена – вы тоже прочли. Почему вы игнорируете этот факт?

– Потому что считаю, что Максим целенаправленно занимается мистификацией, – осторожно произнёс Гальдер. – Ему это по какой-то причине выгодно. Он, без всякого сомнения, человек талантливый и эксцентричный. Он может себя представить кем угодно – хоть эльфом, хоть ангелом небесным – и убедить в этом окружающих. И на поле также пробраться, тайком.

– Смешно и наивно. Вы игнорируете факты.

– Я пытаюсь вычленить сказку. Она делу не поможет. Мы ведь уже на полном серьёзе обсуждаем все эти бредни. Ради чего? Вот что это даст? Герман говорит, что знает цели Меншикова. И какие они? Идти туда, где царствует мрак? Это же бред! Что такое мрак? Это аллегория. Не более. Ну как нам это поможет? КАК?!

– Успокойтесь, – холодно процедила Кайзерин. – Вам, видимо, пора хорошенько выспаться. Ступайте.

– Да, – после достаточно долгой паузы произнёс Гальдер, встал и, перед тем как выйти из помещения, кивнул присутствующим: – Честь имею.

– А вы что скажете? – обратилась Кайзерин к Беку.

– Я скажу, что ничего не смыслю в этой мистике. Очевидно, мы столкнулись с тем, что не понимаем. Нам остро не хватает информации. Видимо, это мой коллега и хотел сказать. Но вы правы, он действительно слишком устал. Тем более что он занимался не столько изучением древних трактатов, сколько организацией и планированием оборонительной операции в Северной Италии.

– Ему удалось изыскать ресурсы для закрытия дыры во фронте? – немного оживилась Кайзерин.

– Не так однозначно. Но он нашёл способ наконец остановить Меншикова. Рим ведь не конечная точка его вояжа. Он, очевидно, ударил туда, чтобы дестабилизировать общее положение на фронтах. Мы ведь не смогли со сколь-либо значимой вероятностью предположить, куда он пойдёт дальше.

– На Вену, – коротко произнёс Вирт.

– Почему вы так считаете?

– Господин Гальдер меня не дослушал. А зря. Меншиков сам ответил на все вопросы. Он как мотылёк, летящий на огонь, вынужден идти туда, где царствует мрак. И он сам неоднократно упоминал это место. Франц-Иосиф, очевидно, не вполне здоров психически. Поэтому окружил себя людьми, позволяющими себе всякие мерзости. Меншиков ещё в 1915 году развесил на столбах германских офицеров, позволивших себе резать мирных жителей. Жертвенник же из отрезанных голов только закрепил его намерения. Боюсь, что Францу-Иосифу не следует сдаваться ему в плен. Участь его будет ужасна. Как и у многих его приближённых.

– Ему никто не позволит так поступать с императором! – возразила Кайзерин.

– Если правда то, что он возродившийся эльф, сын их верховного правителя, то он посмеет. Мы все для него – не ровня. Мы все для него – дикари. Кроме того, возможность по своему усмотрению покидать мир мёртвых, в том числе возрождаясь в полностью зрелом теле, делает его абсолютно бесстрашным в плане смерти. Его храбрость объясняется просто – ему плевать. Убьют – и чёрт с ним. Смерть в его случае всё равно состояние не окончательное. Тем более что где и как возрождаться, судя по всему, решает он сам. Если всё это правда, то Франца-Иосифа ждёт очень мрачное будущее. А жизнь его становится с каждым днём все короче в ожидании удивительно яркого финала.

– Вы так уверенно об этом говорите… – покачал головой Бек.

– Ответьте, положа руку на сердце, – произнёс Вирт, – вам самому по душе то, что творят австрийцы со славянами?

– Это… мерзко, – нехотя ответил Бек.

– Не стесняйтесь, – мрачно произнесла Кайзерин, – Франц-Иосиф просто чудовище. Я бы ещё поняла, если бы он мучал и истязал народ на занятых землях. Загонял их на работы. Вынуждал бы голодать, отнимая продовольствие в пользу своего населения. Но своих… да… это чудовищно.

– Почему же тогда Меншиков не атаковал Вену сразу? Ведь мог: после битвы при Зальцбурге она лежала совершенно беззащитной.