Полковник Империи

Да, Меншиков вёл игру на грани фола. Во всём. В том числе и с полномочиями. Пока в руководстве Антанты были вынуждены идти на уступки, ловя момент, всё было хорошо. Они просто не были в состоянии оперативно реагировать на всю ту дичь, что он творил. Но ведь там могли и отозвать его полномочия. А это грозило большими, просто чудовищными проблемами… если не фатальным кризисом. Да, он прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации смерть шла за ним по пятам. И будущее его рисовалось очень призрачным, подёрнутым туманной дымкой неизвестности… настолько густой, что можно было бы предположить, что там не будущее уже, а непроглядная мгла и пустота. Но он не сдавался. Он продолжал трепыхаться и бороться за свою жизнь и будущее.

Чтобы не оказаться затянутым в пучину политической борьбы, Максим и рванул на север. К войскам и сражениям. Тем более что отсутствие устойчивой линии фронта на австро-венгерской границе и каких-либо значимых контингентов в тех краях открывало перед Меншиковым большие перспективы. Он собирался, воспользовавшись моментом, проскочить обратно в старую Австрию и пошуметь там немного. Благо, что технику уже более-менее обслужили, а запасы топлива и масла пополнили.

Но что-то пошло не так – впрочем, как и всегда…

В Генеральном штабе Германии в целом смогли просчитать и понять, куда направится Меншиков после Рима. И постарались вместе со своими союзниками из Австро-Венгрии сделать всё, чтобы заблокировать его в Италии. Несмотря ни на что. Просто заткнуть пробкой как джинна в бутылке. Оставалось дело за малым – найти пробку и вовремя ею ткнуть в горлышко.

На роль этого замечательного изделия из коры пробкового дерева выдвинули спешно собранную с бору по сосенке механизированную бригаду. Бригаду! Громкое название! Очень громкое. Но только название. Потому что на деле эта бригада представляла сведённые воедино все найденные в Германии и Австро-Венгрии бронеавтомобили, усиленные грузовиками и мощными легковыми автомобилями, превращёнными в этакие «шахид-мобили». Точно такими же, что и сам Меншиков применял в 1914 году. Только вооружали их не одними пулемётами, а всем чем ни попадя, всем, что было под рукой. В ход шли и крепостные ружья, и старые малокалиберные морские пушки, и новые лёгкие переносные пехотные орудия, и многое другое. Встречались даже автомобили, у которых на крыше были смонтированы «связки» банальных «слонобоев» африканской охоты по схеме старых батарейных митральез XIX века[14].

Получилось стильно, модно, молодёжно. Только очень пёстро. А главное – дискретно и практически неуправляемо. Фактически эта механизированная бригада была только на бумаге бригадой. На деле – до слёз неуправляемая россыпь различных подразделений, редко превышающих десяток единиц техники в каждой. Бригада больше напоминала орду или какое-нибудь племенное ополчение древности. Слишком всё на бегу. Слишком спешно. Времени-то не было. Доходило до смешного: автомобили загружали на железнодорожные платформы и отправляли к месту концентрации – и уже по ходу (где в пути, где на местах выгрузки) оснащали оружием и укомплектовывали экипажами.

В этой бригаде было много оговорок. Однако она была. За столь непродолжительный период времени немцам и австрийцам удалось её собрать и укомплектовать, что само по себе выглядело чудом. Пусть совершенно дурную, странную, неуправляемую, но весьма многочисленную и достаточно опасную. С ней-то Лейб-гвардии механизированный полк и столкнулся в пригороде Флоренции…

Передовой дозор из трех лёгких бронеавтомобилей БАЛ-1 «Новик» выехал из-за поворота дороги, огибавшей небольшой холм. Головная машина, скрипнув тормозами, остановилась. Её примеру последовали и остальные. Командир откинул крышку башенного люка и выглянул из него с биноклем в руках.

Секунда. Вторая. Третья.

– Твою мать… – присвистнув, произнёс командир, разглядывая в бинокль медленно выползающую вереницу бронеавтомобилей и различной эрзац-бронетехники. Помедлив ещё пару секунд, он хлопнул по крыше башни и крикнул: – Уходим! Ходу! Ходу! – и сам полез обратно, стремясь укрыться от возможного обстрела.