Полковник Касаткин: «Мы бомбили Берлин и пугали Нью-Йорк!». 147 боевых вылетов в тыл врага

Незадолго до начала моих послевоенных полетов в Заполярье американцы начали строить ледовые аэродромы на паковых льдах Северного Ледовитого океана в центре Арктики, причем именно в нашем секторе. Но делали они это довольно хитро: не залезали на приграничные районы, не входили в запретную зону (13–20 километров от суши), а обустраивались вплотную к нам на нейтральной территории. Сделав аэродромы, они начали туда периодически гонять свою дальнюю авиацию, тренировали летчиков для посадки и взлета с ледового аэродрома, а затем начали отрабатывать полеты с Севера на Советский Союз. Я обо всем этом узнал от Федора Ивановича Добыша. Он мне однажды сказал:

— Завтра мы никуда не летим. Организуй подготовку самолета. Скоро отправимся на несколько дней на Север, на Кольский полуостров.

— Федор Иванович! Да я ж там воевал! — воскликнул я.

— А ты думаешь, я не знаю? Все выяснил, ты в Африканде стоял. А сейчас мы полетим в Оленью. Это почти под самым Мурманском! Там новый аэродром, который еще не действует. Туда на днях сядет полк дальних стратегических бомбардировщиков «Ту-4». Они пойдут на Северный полюс, где снизятся до двухсот метров, сделают над полюсом вираж, наберут высоту десять тысяч и уйдут на Тикси, где сядут, переночуют, а на следующий день полетят обратно и по пути отбомбятся на Новой Земле.

Я за голову взялся:

— Да это же полная имитация боевого полета!

Федор Иванович улыбнулся:

— Пусть американцы видят! А ты имей в виду, что тебе придется обслуживать эти «Ту-4». Ты в этих районах в войну еще летал, тебе над Ледовитым океаном уже не впервой будет, а все остальные не понимают пока, где они находятся. Но перед операцией ты слетаешь по Северному морскому пути, развезешь по точкам руководителей полетов и дежурные экипажи в ряд пунктов.

— Куда?

— Подожди, пока это военная тайна. Узнаешь, когда полетишь. Ну, готовь экипаж!

— Экипаж у меня всегда готов.

— Тогда готовьте самолет!

Уже через день мы получили заявку на полет. Срочно готовиться было совсем не просто. У нас отсутствовали необходимые карты, и, кроме меня, никто в экипаже никогда не летал в Заполярье. Таким образом, начали мы с подборки и склейки нужных карт на предстоящий маршрут. Техсостав занялся внеочередными регламентными работами и снаряжением самолета в полярном варианте. Что входило в такой вариант? Четыре пары лыж, носимый и возимый бортовой паек, две здоровенные лампы-примуса АПЛ с комплектами подогревных кожухов для подогрева моторов перед запуском, бортовой генератор на саночках «М-10», дающий возможность держать связь с самолетной радиостанцией, а также двадцатилитровая канистра этилового спирта. Такой запас спирта в Заполярье всегда брали с собой, помимо полностью залитых баков с антиобледенительной жидкостью, для обмывки воздушных винтов и стекол пилотской кабины.

Буквально через пару дней я совершил тот самый перелет по Северному морскому пути, о котором мне говорил Добыш. Причем выполнил я его на транспортном «Ли-2», совершенно не военном самолете.

Мой маршрут был таким: Гатчина (Ленинград) — Архангельск — Амдерма — остров Диксон — мыс Косистый — Тикси. Каждый из отрезков полета длился по нескольку часов и проходил по совершенно неизвестной мне трассе. По ней только летчики полярной авиации летали. Но все прошло успешно. Я развозил людей, которые должны были обслуживать полки дальней авиации. Пассажиров у меня оказалось по девять человек на каждую точку: руководитель полетов и его заместитель, метеорологи, инженеры, специализирующиеся на самолетах, инженеры более широкой специализации.

Начали мы с Кольского полуострова, и первая посадка, таким образом, получилась на аэродроме Ваенга, возле Североморска. Там полоса позволяла садиться и взлетать даже «Ту-4», но весь аэродромный комплекс был забит стоящими в несколько рядов самолетами истребительной дивизии ПВО и флотской авиации. Жилой городок также оказался перенаселен, и в гостинице свободных помещений совершенно не оставалось, не говоря уже о летной столовой, в которой питание проходило в две смены. Словом, рассматривать этот аэродром можно было только как запасной, на случай вынужденной посадки.