Полковник Коршунов

Три раза Ризабек водил своих людей в атаку, и три раза пограничники отбрасывали их назад. Басмачи потеряли несколько десятков человек, и джигиты роптали. Ризабек спешил часть банды, и, разделившись на две группы, басмачи подошли близко к засаде пограничников и начали перестрелку. Пулеметчики нащупали басмачей, и треть стрелков не вернулась назад.

К вечеру подошли свежие силы из стойбища. Стемнело. Басмачи поползли по ущелью. Пограничники снова подпустили их совсем близко, и басмачи уже готовились кинуться врукопашную, когда над ущельем взвилась ракета. Красный свет осветил ущелье. Пограничники забросали наступающих гранатами.

Басмачи решили ждать утра.

Пограничники ночь провели без сна.

Утром басмачи открыли огонь из-за камней на склонах, и одновременно Ризабек сам повел лучших джигитов в атаку. На этот раз басмачам удалось подойти совсем близко, и с большим трудом пограничники отогнали их назад. Трое из пограничников было убито, один ранен легко, и тяжело ранен пулеметчик Зайцев. Ризабек, сам раненный в руку, сразу заметил, что смолк один из пулеметов. Он послал десяток пеших джигитов по склону ущелья к тому месту, где сидел Зайцев. Зайцев не мог стрелять. Перебегая за камнями, басмачи приближались к пулемету. Тогда Коршунов дал сигнал второму пулеметчику, и тот огнем остановил басмачей. Коршунов с пятью бойцами бросился из засады на выручку Зайцеву.

Ризабек понял, что происходит, когда Коршунов уже пробежал половину расстояния до Зайцева. Ризабек на коне поскакал вперед, и сотня басмачей поскакала за ним. Пограничники били по басмачам и не могли остановить их. Пулеметчик оставил басмачей, идущих к Зайцеву, и струя пуль обрушилась на атаковавших. Ризабек все-таки скакал вперед, и часть басмачей следовала за ним. Они были уже совсем близко от пограничников, когда заработал пулемет Зайцева. Коршунов и его бойцы опередили басмачей и завладели пулеметом. Под Ризабеком убили лошадь, и басмачи отступили. Ризабек ушел пешком.

Коршунов поднял на плечи Зайцева, пограничники взяли пулемет и патроны. Басмачи заметили, как они пробирались за камнями. Ризабек визжал от ярости и бил камчой всех, кто был возле него. Басмачи стреляли так часто, что их выстрелы и звуки эхо слились в сплошном грохоте.

Коршунову было трудно идти, неся на плече раненого. Не доходя нескольких шагов до камней, где лежали пограничники, Коршунов почувствовал жгучую боль в животе, у него закружилась голова, и он упал. Иванов подполз к нему, дотащил его до камней и наскоро сделал перевязку. Коршунов был ранен в живот.

11

Басмачи бежали, ехали на лошадях, стреляли непрерывно. В центре толпы на новой лошади скакал Ризабек. Охрипшим голосом он прокричал слова боевой молитвы. Джигиты подхватили молитву. В исступлении они пели, призывая аллаха. Вся банда шла на засаду пограничников.

Пограничники стреляли в толпу, раненые и убитые падали на землю, но новые ряды басмачей лезли через камни и упорно подвигались вперед. Один из пулеметов пограничников вышел из строя. В затворе перекосило патрон. Пулеметчик лихорадочно, торопясь и ругаясь, разбирал затвор. Только второй пулемет еще сдерживал басмачей. Несколько раз басмачи пытались пробежать небольшое расстояние до засады, но пулемет останавливал их.

Вдруг пулемет смолк. Иванов, командовавший вместо раненого Коршунова, обернулся к тому месту, где в скалах на склоне ущелья сидел пулеметчик Никитенко. Пулеметчик лицом вниз лежал на камнях. Над ним с окровавленной шашкой и маузером в руках стоял басмач в черном халате и меховой шапке.

Коршунов приподнялся на локтях.

- Что с пулеметом? - прохрипел он.

- Конец, товарищ командир, - ответил Иванов.

Патронник его винтовки был пуст, перезаряжать не было времени. Басмачи, не слыша пулемета, побежали на засаду.

- Прощайте, Александр Александрович, - сказал Иванов.

Коршунов, от боли скрежеща зубами, поднялся на колени, уперся в камень шашкой и встал на ноги. Он увидел совсем близко искаженные лица басмачей. В дыму тускло блестели кривые клычи. Справа наверху, на каменном выступе, где лежал мертвый Никитенко, человек в черном халате кричал что-то и размахивал маузером. Скала низко нависла над ущельем, и Коршунову показалось, что черная фигура в мохнатой шапке летит над толпой басмачей.

Иванов с гранатой в руке встал рядом с Коршуновым.

- Иванов! Гранату... - крикнул Коршунов, протягивая руку к скале.

Иванов сорвал кольцо, размахнулся и изо всех сил швырнул гранату. Раздался глухой удар, скала раскололась, и рухнула огромная груда камней. Когда дым рассеялся, пограничники увидели, что камнями завалило большое пространство перед ними. Эхо прокатилось в последний раз, и в тишине стало слышно, как стонут придавленные камнями басмачи.

Иванов оглянулся на бойцов. У всех были бледные лица и воспаленные глаза. От усталости люди едва держались на ногах. Из тридцати человек в живых осталось десять, сам Иванов - одиннадцатый, и Коршунов двенадцатый. Коршунов сидел на земле низко опустив голову. Левой рукой он держался за живот, в правой сжимал шашку.