Полковник Коршунов

Заранее предупреждаю: хочу совершить покушение на тишину и уединенность твоих высоких адъюнктских занятий. Нужна мне твоя помощь. Предлагается тебе возглавить организацию большого дела, связанного с моторизацией, с техникой. Установка на то, чтобы создать сложный и разнообразный механизм, который мог бы молниеносно прийти в движение, мог бы стать гибким и оперативным оружием для решения труднейших тактических задач, с основным условием: скорость, скорость, скорость. Подробности могу сообщить только лично. Дело серьезное и особенно интересное в свете тех вопросов, которыми занимаешься ты. Стремительное боевое действие нам понадобится и в больших масштабах, чем в моем округе, но дело, о котором я пишу тебе, вполне достаточно для практического применения и проверки множества теоретических предпосылок. Могу гарантировать, что действенность будет такая, какой на маневрах не добиться. Если можешь, прошу тебя, немедленно приезжай ко мне и выслушай меня. Тогда решишь. Выхода у тебя будет два: или согласиться и потратить полгода твоей жизни на это дело, или не согласиться и вернуться в мягкое твое академическое кресло. В случае первом мой Хозяин берет на себя организацию всех нужных распоряжений по линии твоего начальства. В случае втором ты потеряешь один день, но зато повидаешься со старым товарищем по школьной скамье. А это тоже дело немаловажное, тем более что с перепиской у нас не очень клеится.

Я жду тебя.

А л е к с а н д р К о р ш у н о в".

Получив это письмо, Левинсон уехал к Коршунову.

Коршунов разговаривал с Левинсоном два часа, и Левинсон согласился на предложение Коршунова. Поздно вечером Коршунов познакомил Левинсона с Кузнецовым. Левинсон вернулся в Москву и уладил свои дела в Академии, а через несколько дней получил соответствующее назначение и уехал из Москвы.

Квартиру Левинсону дали в том же доме, где жил Коршунов, и дружба Левинсона и Коршунова возобновилась с прежней силой, только виделись они вне Управления редко, потому что оба были очень заняты.

9

Нарушителя, задержанного на участке пятой заставы, привезли на допрос к Коршунову. Было около часа ночи. В кабинете, кроме Коршунова, был Иванов. Он сидел в кресле, в дальнем от двери углу кабинета. Коршунов стоял у окна, когда ввели арестованного. На столе горела лампа с синим абажуром, и в кабинете был мягкий полусвет. Коршунов отпустил охрану, закрыл дверь и снова подошел к окну.

- Сядьте, - сказал он, и арестованный поспешно сел. Кисть правой руки арестованного была забинтована. - Что это? - спросил Коршунов.

- Это собака меня... - Голос у арестованного был глухой. - Когда я стрелял, она меня за руку схватила... Я, гражданин начальник, хочу сам все рассказать... Я уже говорил... Я очень хочу все сказать... Имейте в виду, прошу вас... чистосердечное признание... Поверьте...

Арестованный ежился и быстрой скороговоркой говорил что-то уже совсем невнятное.

- Куда вы шли? - перебил его Коршунов.

- А я уже говорил, товарищ...

- Гражданин!

- Простите, гражданин начальник! Простите меня! Прошу вас. Я, позвольте, все с начала скажу вам. Всю мою печальную историю. Позвольте...

- Всю вашу историю я сам знаю. И как вас раскулачивали, и как вы ударили ножом предсельсовета, и как вас выслали, и как вы бежали из концлагерей за границу. Спрашиваю: куда вы шли? Куда и зачем?

- В Глухой Бор, - голос арестованного прерывался, - в деревню Глухой Бор...

- К кому? Зачем?

- К предсельсовету тамошнему... Силкину... К Петру Семеновичу Силкину.

- Зачем?

- Велели мне только передать ему привет от брата... Поверьте... Поверьте, гражданин начальник... Только привет передать и назад... Сразу же и назад вернуться хотел... Я крайне нуждался, и только нужда... Только деньги... Поверьте мне...

- Почему вы ничего не сказали ни на первом, ни на последующих допросах?

- Заблуждался... Жестоко заблуждался, гражданин начальник... Но теперь, поверьте...

- Кто такой брат Силкина?

- Не знаю... Не знаю я...

- Не врите!

- То есть он имеет отношение к разведке... Я так, простите, заключил, однако достоверно не знаю ничего о нем... Все, что я знаю...

Коршунов подошел к столу и нажал звонок. Арестованный заметил это.

- Что со мной будет, гражданин начальник?..

Вошел конвой.

- Уведите! - сказал Коршунов.

Арестованный вскочил и потянулся за рукой Коршунова. Коршунов отдернул руку.

- Что со мной будет? Умоляю, гражданин начальник...

Коршунов молчал.

Арестованный, сгорбившись, пошел от стола. Конвойный раскрыл перед ним дверь. Стоя на пороге, арестованный обернулся.

- Убьете меня? - прошептал он еле слышно. - Убьете? Что ж, со мной умрет и то, что мне известно...

Конвойный тронул его за плечо, и арестованный вышел.

- Видел? - сказал Коршунов, когда конвойный закрыл дверь.

- Ничего он больше не знает, Александр Александрович, - сказал Иванов, - цену себе набивает. Гадость.

Коршунов молча снял трубку с телефона.

- Пятую заставу. Скорее.

Коршунов положил трубку, и несколько минут оба сидели молча. Зазвонил телефон.