Полковник Крокодил

И вот черт его знает! То ли оттого что не спал ночь, то ли оттого что не завтракал, а может от волнения и тренировок, но Крокодил не может удержать трехметровую тяжеленную дверь на могучей пружине еще петровских времен. В тот момент, когда поле видимости неторопливо покидала жопа генерала, руки бати не выдержали и дверь, со скоростью близкой к световой, понеслась к точке рандеву с жопой Самого!

Отец зажмурился.

Сначала раздался тяжелый, мощный удар-хлопок, и полтора центнера тушки генерала влетели в здание как пробка от шампанского в потолок.

Следом за звуком вылетел из-за угла перепуганный комендант, не перестающий материться. Выглядел он как Папа Римский, на глазах у которого сожгли Библию. Комендант ворвался внутрь, по привычке принимая позу полупоклон, и побежал к растерянно потирающему жопу генералу.

— Новичок-с, вы уж извините! Больше не повторится!

— Я вам, бля, повторю, — возмущенно пробасил генерал. Парочка удалялась внутрь холла…

Отец остался стоять на плацу в гордом одиночестве.

Больше его в наряды не ставили.

Как полковник Крокодил и советники вкусное готовили

Однажды военные советники в Анголе, те, кто не был в командировке или уже вернулся из нее, а это два генерала и четыре полковника, решили сходить в магазин, тем более что узнали, где в Луанде находится настоящий европейский супермаркет.

Уж больно надоели засиженные мухами прилавки малюсеньких негритянских магазинчиков, в которых из съестного можно купить печеных червей, а из спиртного только местное подобие пива странно-желтого, водянистого цвета.

В супермаркете было непривычно чисто и даже как-то уютно — ярко горящие лампы прилавков и стеллажей; строго, как на параде, выстроенные рядами бутылки элитного алкоголя; тихая музыка; призывно улыбающийся вышколенный персонал — душа просто отдыхала после пыльных пустынь и влажных, вонючих джунглей. Как дети в зоопарке, господа офицеры, пооткрывав рты, разбрелись по магазину кто куда рассматривать красивые этикетки и ронять скупую мужскую слюну при виде французских коньяков, виски и немыслимо дорогой русской водки.

— А-а-а! Мужики, сюда! — истерично взвизгнул вдруг один из генералов. Звук доносился из района замороженных полуфабрикатов. Офицеры, сурово сдвинув брови, аля «Наших бьют?!», ломанулись на звук.

— Вы только посмотрите!!! — воскликнул генерал, завидев товарищей и тыкая пальцем в морозильник. В глазах его светилась нежность и любовь, какая не снилась, наверное, его жене.

— Что там? Что? — загалдели остальные, опасливо вытягивая шеи.

— Пельмени! Там же пельмени, мужики! Понимаете? В Африке — пельмени! Я ж по ним соскучился как… Они мне полгода уже снятся по ночам!

— Где пельмени? — не поверил второй генерал и протолкался к холодильнику. Там лежали самые обыкновенные мороженные равиолли, судя по всему, даже итальянские.

— Это равиолли.

— Да какая разница?! Они же вкусные!

— Угу, никто и не спорит, — согласился второй генерал и, напряженно шевеля губами, стал вчитываться в ценник. — Оба-на!

— Чего? — всполошился виновник сбора. В его глазах все еще плескалась радость находки.

— Знаешь, сколько стоит этот мелкий пакетик на четыреста грамм? Если перевести ихние тугрики на наши, то будет где-то 750 рублей. Ты еще скучаешь по пельмешкам?

Суровая правда жизни раздавила генерала, взгляд его потускнел, все существо его принялось выражать депрессию и неразделенную любовь. Офицеры переглянулись, им было жаль коллегу.

— Да ладно, зачем нам эти чахлые равиолли? — сказал полковник Крокодил. — Руки из жопы у нас не растут. Возьмем, да сами сделаем!

— И то верно! — поддержал генерал и тут же начал командовать, кому куда бежать и что покупать к будущему кулинарному шедевру…

***

На следующий день офицеры поднялись очень рано, чем несказанно удивили охранников из числа местного чернокожего населения. Еще больше они их удивили тем, что всей толпой собрались на небольшой кухоньке виллы и стали там сосредоточенно греметь посудой, и при этом трезвые! Последний факт поражал больше всего, у охранников уже давно выработался условный рефлекс — русские офицеры плюс кухня равно употребление нескольких смертельных доз алкоголя на брата и последующие песни «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…».

А тут такое.

Кто-то из господ офицеров в темпе замешивал тесто, кто-то давил и замачивал хлеб, кто-то вычислял пропорции для фарша, сколько свинины и сколько говядины надо класть, остальные вооружились стаканами, но почему-то держали их пустыми и дном вверх. На глазах негров творилось таинство приготовления русских пельменей!

— А я ж у нас в Сибири такие пельмени делал, ага! Пальчики оближешь! — хвастался один генерал.

— Медвежьи?

— И медвежьи бывало! Кстати, самые вкусные! Бывало с охоты приедешь, целую медвежью тушу на пельмени пустишь, несколько бочек продукта получалось — и в сени, или сразу в снег, чтобы хорошо замерзли! Всю зиму ели, а они будто вчера сделанные, здоровые такие.

— А мы на дальнем востоке еще из рыбы делали, из красной.

— И как?

— Ну как, вкусно, конечно, но из мяса оно лучше, без вопросов.