Полковник Магомед Джафаров

Милая Леля!

Спешу писать, так как ко мне сегодня вот-вот должен приехать Паншин и зав. транспортной группой, с ними хочу отправить, чтобы передали на Главучасток отъезжающему.

Посылку и письма ваши я получил, за что премного вам всем благодарен и обязан. Письма ваши меня огорчили очень и очень, но помочь ничем не могу, вот в чем беда. Кроме этих писем с посылкой, я от вас с марта ничего не получал. Я был очень огорчен, думая, что вы меня забыли и не хотите писать, теперь же для меня ясна вся картина и ваше тяжелое положение. Ты, Леля, испытанная, так сказать, женщина в боях за жизнь, и поэтому распространяться на эту тему не буду. Жаль мне детей, которым еще не пришлось, что называется, бороться за жизнь и которым, по-видимому, сейчас приходится и придется.

Жоржик, дорогой, не унывай, будь бодр и не огорчайся, ты знаешь, за что тебя сняли с работы, было бы гораздо хуже и неприличнее, если бы тебя сняли как неспособного, или не справляющегося со своими обязанностями, или еще хуже – за недостачу или растрату, но ведь всего этого нет и быть, я думаю, не может. Ты честный и порядочный гражданин Союза и честный работник – твоя совесть чиста, и это должно тебя успокаивать и не теряться и не падать духом. От Судьбы никуда не уйдешь, что с тобой должно случиться, все предначертано заранее. Благодари Бога за все и помни, что есть много и много в худших условиях, смотря на них и вспоминая о них, бодрись и не теряй мужества. Крепко, крепко целую тебя и люблю, по-прежнему никогда не считал тебя свиньей.

Теперь, Ляля, милая, для меня это большая новость, что я уже дедушка и имею внучку, поздравляю тебя и желаю счастья твоей дочурке, а как ее звать – написать забыла, паршивка. Напиши мне, Ляля, как ты живешь с мужем, наконец, я узнал его фамилию, за кого ты вышла. Он у тебя, должно быть, неграмотный, если бы был грамотный и считал себя членом нашей семьи, то, наверное, черкнул бы мне несколько слов, когда вся семья писала. Крепко целую и люблю.

Ирушка, родная моя доченька, если бы ты знала, как я соскучился по тебе и как я хочу тебя поднять на руки, прижать к себе и крепко-крепко поцеловать и сказать «дяденька, сними меня», мысленно целую горячо любимую Ирушку, пиши мне чаще, не обращая внимания на всех остальных.

Леля, родная, на твою долю выпала тяжелая участь – бороться с жизнью и мучиться за нас всех. Верь, что Бог посылает тебе испытание, как своей любимой рабыне. Сейчас за мной пришли, говорят, приехали, надо идти. Я живу неплохо, есть люди, которые живут хуже, и этим успокаиваю себя. За меня не беспокойтесь, только пишите по возможности чаще. На днях напишу еще письмо, думаю, что смогу написать 05.12. Ответа благоприятного на заявление я не жду, но все-таки интересно, что ответят. С кем посылаю письмо, все-таки добился, что его сына вывели из-под конвоя.

Пока, всего хорошего, крепко-крепко целую горячо. По-прежнему люблю и спокоен, что ты не забыла меня. Любящий тебя.

Магома 04.12.1935 г.