Полковник Никто

- Да… - Чешков отвечал так, словно боялся за свои ответы, будто за них можно получить какое-то наказание – здесь и сейчас.

- Ну, вот видишь.

- Я понял.

- Тогда бывай… и это… в течение часа никуда не выходить, никому не звонить.

Игорь вышел из номера, снимая маску. В разведывательном батальоне Игорь встретился с комбатом.

- Надеюсь, для вас, товарищ майор, нет необходимости напоминать, что своих старших начальников вы не должны сдавать ни при каких обстоятельствах, хотя бы для того, чтобы не пойти в составе группы, за что срок для всех увеличивается в два раза?

- Капитан, я всё понимаю, - комбат подарил своему собеседнику презрительный взгляд.

Он сейчас был для Котлова как человеком из другого мира, или как прокажённый, касание к которому влекло только боль и беду. Интуитивно хотелось сторониться этого майора, чтобы не подхватить от него заразу предстоящего наказания.

Вернувшись в штаб армии, Игорь передал Исмаилову расписку Чешкова.

- Товарищ полковник, у меня вопрос, разрешите?

- Давай, - прочитав расписку начальник заметно повеселел.

- А тот дом, из-за которого это всё закрутилось, оформлен на вас?

- Нет, конечно, - усмехнулся полковник. – На моего двоюродного брата, который живёт за девять тысяч километров отсюда и который носит другую фамилию.

- Тогда ваш вопрос решён полностью, - улыбнулся Игорь.

- Гарантируешь? – рассмеялся Исмаилов.

- Ага, - Игорь позволил себе рассмеяться в ответ.

Исмаилов достал из шкафа бутылку коньяка.

- Отметим, капитан…

Чешков на следствии заявил о своей ошибке, которую пришлось внести в материалы дела. Проверка документов на строящийся дом показала отсутствие связи с полковником Исмаиловым. Командир батальона, а также ещё два офицера разведывательного батальона, за «истязания и оскорбления подчинённых», уехали на четыре года на общий режим. Следом за ними уехало много других боевых офицеров, в том числе ротный из спецназа, который на занятиях по рукопашному бою случайно сломал руку своему подчинённому – «не обеспечив безопасность выполнения учебных приёмов». Следователи, получившие карт-бланш на наведение порядка в вооруженных силах, старались, как могли: абсурдных дел, лишённых даже логики, было не счесть. Боевые офицеры, которые знали цену нормального и правильного воспитания солдат, массово стали покидать вооруженные силы. Становилось модным работать «в рамках инструкций и ценных указаний», что постепенно лишало самостоятельности, и как следствие - ответственности. Офицеров старой закалки, или правильно ориентированных, стали повсеместно гнобить и изживать, дошло до того, что им стали предлагать сержантские должности, если они хотели остаться на службе. Шло массовое сокращение, и по ОШМ стали увольняться все, кто был не согласен с навязываемой в войсках «новой культурой». На радость многим военным, увольнение по организационно-штатным мероприятиям давало квартиру, тогда как раньше жилплощадь приходилось ждать десятками лет. Попутно появилось утверждение, что боевой опыт уже и не так важен для карьерного роста, как раньше – этот тезис двигали те, у кого такого опыта не было, но которые смогли занять тёплые должности и уже поглядывали на более высокие посты, занять которые как раз и мешали пока те, кто знал цену боевой службы.

Чтобы избежать ответственности, реальные занятия с личным составом стали заменяться подробными письменными отчётами, в которых не было никаких происшествий, и всё было проведено точно по науке – и снаряды летели туда, куда надо, и танки шли, как на параде, и водные преграды форсировались, как положено. А уж дисциплина в войсках, если верить этим отчётам, поднялась на небывалую высоту.

Офицеры старой закалки проклинали тот день, когда в войсках появилось зловещее слово «Табуреткин». Наиболее прозорливые не переставали говорить, что весь этот показной «цирк» ещё аукнется таким «вооруженным силам» огромными реками крови. Но в «новом облике» мало кто верил в большую, настоящую войну. Даже все учения стали проводить всего только против мифических террористов, а не против механизированных или танковых соединений НАТО или НОАК.

***

- … присвоить капитану Котлову звание майор досрочно! – полковник Исмаилов закончил торжественно зачитывать приказ и замолчал.

Строй разведывательного отдела загудел, рядом стоящие товарищи стали хлопать Игоря по спине и плечам. Поняв, что нужно сделать, капитан сделал два шага вперед.

Начальник передал Котлову майорские погоны. Игорь взял их в левую руку, развернулся лицом к строю, правую руку приложил к козырьку:

- Служу России!